Posted 4 сентября 2005,, 20:00
Published 4 сентября 2005,, 20:00
Modified 8 марта, 09:24
Updated 8 марта, 09:24
То ли праздник, то ли поминки
Первоначально правозащитный митинг памяти жертв Беслана планировалось проводить три дня подряд, с 1 по 3 сентября, на Пушкинской площади, но московские власти разрешение не дали, сочтя, что митинг помешает праздничным мероприятиям в честь Дня города. Как рассказал «НИ» лидер движения «За права человека» Лев Пономарев, «в конце концов сторговались на Соловецком камне на один митинг». Мероприятие было заявлено на 600 человек, однако в назначенное время у Соловецкого камня собралось всего человек 150, включая журналистов. На грузовике, служившем трибуной, установили растяжку белыми буквами на черном фоне «Нет войне! Нет террору!». Несколько молодых людей в футболках с надписью «Ходорковский, go home», размахивали флагами СПС. Огромный плакат со списком терактов гласил, что в России от террора в 1999–2004 годах погибли 1339 человек. Прочие транспаранты кричали лозунгами: «Власть уничтожает заложников вместе с террористами», «Оперативный штаб Беслана – под суд», «С законами истории не спорят. Россия, дай независимость Чечне», «Ложь о Норд-Осте привела к Беслану. К чему приведет ложь о Беслане?», «Зачем по школе из танков?», «Матери Беслана: Страшно жить при таком президенте». Возле Соловецкого камня поставили заляпанную красной краской табличку «Школа № 1. Беслан», свечи в стеклянных подсвечниках, цветы и бутылки с минеральной водой. В толпе активисты Комитета антивоенных действий собирали подписи за выдачу родственникам тела Аслана Масхадова. Корреспонденту «НИ» рассказали, что подписи собирают с конца марта, подписались 290 человек.
Пожилой мужчина раздавал листовку с заголовком «Родина в опасности!», в которой говорилось, что некое ОАО не заплатило ему зарплату за два месяца. Еще одна женщина с толстой папкой документов приставала к журналистам с рассказом про какую-то тоталитарную секту, которая увела у нее дочь с двумя внуками. Журналисты отмахивались, а женщина обиженно повторяла: «Это тот же Беслан».
Митинг начался с минуты молчания. Затем Лев Пономарев объявил, что власть хочет провести в эти дни митинги молчания, но здесь собрались люди, которые не хотят молчать, а хотят высказать свои претензии к власти.
Ведущая радиостанции «Эхо Москвы» Нателла Болтянская спела под гитару песню про крысолова, которого зовут, чтобы он увел детей: «Уводи детей, пока их не увели в школьной форме в строю на смерть». Несколько женщин заплакали. Затем руководитель московской организации СПС Эдуард Воробьев заявил, что ждет, когда же парламентская комиссия закончит расследование и ответит на вопросы граждан. А выступавший следом зампред партии «Яблоко» Сергей Митрохин сказал, что он никаких ответов от парламентской комиссии не ждет, потому что от власти исходят только ложь, слабость и трусость.
Митинг завершило заявление Льва Пономарева: «При этой власти мы никогда не узнаем правду ни о Норд-Осте, ни о Беслане. Но мы должны добиваться этой правды». Затем правозащитник потребовал отставки министра внутренних дел Рашида Нургалиева и главы ФСБ Николая Патрушева.
Основной цвет – черный
На следующий день свою акцию памяти под названием «Без слов» провело на Васильевском спуске пропрезидентское движение «Наши». Молчаливая толпа выглядела весьма странно по соседству с праздной молодежью на Манежной площади, попивающей пиво под громкую музыку. Хоть День города и был столичными властями перенесен, большинство москвичей предпочли праздновать, а не скорбеть. На Манеже, напротив демонтированной гостиницы «Москва», была сооружена огромная декорация – большими белыми буквами: «858 лет Москве». Всюду – воздушные шары, цветы, из торгового центра грохочет музыка. А рядом – кордоны милиции, металлоискатели, омоновцы, строящие глазки проходящим девушкам, километры ограждений и мрачный Васильевский спуск с огромной сценой, затянутой черной материей и надписью «Без слов». С одной стороны кордона – 858 лет Москве, с другой – год бесланской трагедии. По одну сторону – праздник, по другую – поминки.
Рекламные стикеры и плакаты «Без слов», расклеенные в метро и на улицах недели за три до митинга, призывали прийти на Васильевский спуск всех, кто не мог равнодушно смотреть телерепортажи из Беслана год назад. Прохожим раздавали буклеты с надписью «Без слов» на черном фоне, просили заполнить анкеты, сообщить свои данные, а потом звонили домой и спрашивали, придут ли они на митинг. Организаторы рассчитывали на 30 тыс. человек – так было написано в официальной заявке, но к Кремлю пришли тысяч семь.
«Никакой речи не будет, – объясняли репортерам организаторы митинга. – Только Василий Якименко (лидер «Наших». – «НИ») скажет несколько слов, а потом – тишина. Это же митинг молчания».
Зачем тогда давали слово г-ну Якименко – было непонятно.
Многие ждали, что на Васильевском спуске произойдет очередная показушная акция в фирменном стиле «Наших». Однако получилось очень серьезно – видимо, масштаб прошлогодней трагедии не оставил места для привычных смешков по поводу свозимых на автобусах участников митинга.
В воздухе звенели удары колокола. «Один, два, три, четыре», – кареглазая девчушка, беззвучно шевеля губами, считала. Ей не верилось, что ударов будет так много – 331. Каждый удар – еще одна смерть. Словно заново умирают дети – десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать.
Преклонив головы, молчали женщины, мужчины, дети, молчали даже рации омоновцев. Какой-то мужчина в пиджаке вообще стоял на коленях до тех пор, пока не замолчал колокол, пока пламя догоревших свечей не начало обжигать ему пальцы. Тогда он приладил огарки между булыжников мостовой, закурил и, рыдая, еще долго смотрел на дрожащие огни. Над толпой реяли осетинские флаги, но к трем цветам – белому, красному и желтому прибавился еще один – черный. «Что еще должно произойти, чтобы мы пробудились?» – было написано красным на черной материи. Члены осетинской общины Москвы держали в руках иконы.
После того как колокол отчеканил 331 удара, было объявлено об окончании митинга, но уходить никто не торопился. Многие, будто в ступоре, смотрели в одну точку, кто-то принялся ругать власть, президента, террористов. И только когда начали «сворачиваться» сами милиционеры, оттаскивая в сторону рамки металлоискателей, море людей, очнувшись от оцепенения, медленно двинулось за ограждение, туда, в предпраздничную Москву.
Михаил Федотов: Операция деления
Дети сентября