Полная безответность

В пресс-службу Минздрава «НИ» изначально обратились за комментарием к публикации об альтернативной гражданской службе («Мировой опыт» в номере от 25 февраля), а затем – чтобы узнать судьбу отправленного ранее запроса. Связаться с сотрудниками пресс-службы оказалось проблематично: при попытке отправить любое сообщение на e-mail, указанный на сайте, приходил ответ: «Сообщение не доставлено». К телефону же и вовсе никто не подходил. В конце концов, дозвониться в Минздрав корреспонденту «НИ» все-таки удалось – через справочную службу. Лишь в ходе разговора собеседница «НИ» убедилась в том, что электронная почта пресс-службы не работает, и пообещала исправить неполадку. А на вопрос, почему сотрудники пресс-службы не берут трубку, нам ответили: «Мы постоянно находимся на различных мероприятиях и не всегда бываем на месте».

Согласно закону «О средствах массовой информации», руководители государственных органов, организаций и общественных объединений, а также их должностные лица обязаны отвечать на запрос информации от редакции. Запрос может быть и в устной, и в письменной форме. Редакция должна получить ответ в течение семи дней, а отказ или уведомление об отсрочке – в течение трех, обязательно с указанием причины подобных действий. Отказ возможен только в случае, когда запрашиваемая информация представляет собой государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну. В остальных случаях отказ может трактоваться как ущемление свободы средства массовой информации, которое предусматривает уголовную, административную или дисциплинарную ответственность. Если журналист считает, что предоставленная информация была неполной или искаженной, полагает, что отказ или отсрочка неправомерны или хочет добиться хотя бы какой-то реакции, он может обратиться в суд.

Как убедились «НИ» на собственной практике, закон «О СМИ» чтят далеко не во всех госструктурах. В период с февраля 2011-го по февраль 2013 года только одним из наших сотрудников было направлено 35 запросов. Ответ пришел лишь на 10 из них. Запрос в Минздрав в их число не входил. Или другой пример из собственной практики. Осенью прошлого года «НИ» направили несколько запросов в различные префектуры округов Москвы по вопросу о несанкционированной торговле и ее пресечении. Ответ пришел лишь из префектуры Северного административного округа. Остальные запросы проигнорировали.

В Минздраве, как выяснили «НИ», с нормами закона «О СМИ» знакомы, а невыполнение их списывают на цейтнот. «Мы знаем, что нужно отвечать в течение семи дней, но не всегда успеваем. Обращений валит целая куча», – признались в пресс-службе Минздрава.

Ответ на запрос у хорошего пресс-секретаря отнимает всего несколько минут, убежден в беседе с «НИ» председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека и один из авторов закона «О СМИ» Михаил Федотов: «В обычной практике запрос информации осуществляется просто: вы мне позвонили, задали вопросы, и я вам ответил. Запрос информации поступил ко мне в устной форме, и я на него отвечаю тоже в устной форме». По словам г-на Федотова, с практикой, когда не отвечают даже на письменные запросы, нужно бороться через суд. «Журналисты часто говорят, что у них нет времени для обращений в суд. Точно так же они реагируют, когда попадают под горячую руку какого-нибудь омоновца при освещении массовых акций: когда я им говорю, что они должны обратиться в полицию или в Следственный комитет, они ссылаются на нехватку времени. А потом мы удивляемся, почему на журналистов поднимают руку», – говорит г-н Федотов.

Наш собеседник однажды убедился в эффективности обжалования отказов на запросы в судебном порядке: «В свое время, возглавляя Российское агентство интеллектуальной собственности при президенте РФ, я специально поставил эксперимент: когда ко мне обратился один журналист и потребовал предоставить ему информацию, касающуюся деятельности агентства, я ему отказал. Тогда он обратился в суд и добился решения в свою пользу». Однако, по словам г-на Федотова, безоговорочно полагаться на это не приходится: «Мне попадалось дело, когда редакция запросила информацию у мэрии и получила ответ, что такой информации ей не предоставят. Суд поддержал мэрию, указав в своем решении, что право журналистов на получение информации не нарушено, так как ответ им был дан. Решение странное. В конце концов, оно было обжаловано и отменено вышестоящим судом», – рассказал «НИ» Михаил Федотов.

Тем не менее обычно суды лишь обязывают ответчика дать ответ на запрос. Правда, если редакции удается доказать, что из-за игнорирования запроса она понесла убытки, то можно отсудить и денежную компенсацию. Самое страшное наказание – уголовная ответственность по статье 144 УК РФ «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов». Эту статью можно применить, например, тогда, когда у журналиста есть доказательства, что в пресс-службе систематически игнорируются запросы и это делается целенаправленно.

Многие ведомства стараются не доводить дело до суда и все-таки отвечают на запросы – правда, нарушив все сроки. Так, недавно в редакцию «НИ» пришло письменное извинение за срыв сроков ответа из Министерства внутренней политики Ульяновской области. А накануне корреспондент «НИ» попыталась выяснить судьбу запроса от 10 февраля в пресс-службе госкорпорации «Олимпстрой». Оказалось, что запрос все еще на очереди для рассмотрения и неизвестно, когда эта очередь подойдет.

В других случаях пресс-службы лишь создают видимость бурной деятельности, присылая формальные ответы не по существу запроса. Например, в августе прошлого года «НИ» отправили запрос в пресс-службу Федеральной миграционной службы РФ. Ответ пришел, причем очень поздно. В нем просто цитировались статьи существующего законодательства по миграционной политике, которые можно было найти и без помощи ФМС. Плюс часть запроса была переписана слово в слово. На второй вопрос ответили, что не могут сообщить ничего из того, что нужно, поскольку не обладают такой информацией, как и статистикой. В результате ответ из ФМС в статью не попал.

Во многих случаях пресс-секретари ссылаются на невозможность ответить на журналистский запрос без санкции пресс-службы вышестоящего органа. Например, в департаментах Московской мэрии и в региональных управлениях ФСИН нам предлагали направить запрос в вышестоящую организацию, чтобы там запрос «спустили» в нужное подразделение.

Добиться ответа на запрос можно с помощью жалобы в прокуратуру. «Сообщить о нарушениях законодательства о СМИ может любой гражданин, редакция издания и журналисты. Это можно сделать, отправив в прокуратуру заявления почтой, на личном приеме или обратившись в интернет-приемную», – объяснили «НИ» в Генеральной прокуратуре РФ. На проверку полученных сведений у прокурора есть 30 дней. В течение этого срока он обязан принять меры прокурорского реагирования. «На рассмотрение акта прокурорского реагирования, выполнение изложенных в нем требований и устранение нарушений у должностных лиц тоже имеется месяц», – сказали в Генпрокуратуре. По словам нашего собеседника, публикуемая в СМИ информация о нарушении законодательства также может служить основанием для проведения надзорных мероприятий.

«НИ» просят надзорное ведомство расценивать эту публикацию как заявление и среагировать на нее должным образом.

Стоит отдать должное пресс-службам, которые хорошо выполняют свою работу. Например, при написании заметки об альтернативной службе в армии корреспондент «НИ» 21 февраля направила запрос в Федеральную службу по труду и занятости с просьбой дать ответ в тот же день. Через час оттуда перезвонили и сообщили, что не смогут так быстро ответить на 10 вопросов. Тогда журналист попросила дать ответ хотя бы на два вопроса, и через час этот ответ был получен. Корреспонденты «НИ» также готовы похвалить оперативную и грамотную работу пресс-секретаря Управления «К» МВД РФ Ларисы Жуковой и пресс-секретаря Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы Никиты Колесина. В пресс-службе Министерства внутренних дел нам заявили: «Если мы не ответили на запрос, это значит, что он до нас не дошел. У нас все четко: запрос принимается, регистрируется, дата и время приема фиксируются. Затем мы звоним его инициатору и сообщаем, что запрос принят. Начинаем работать. Затем мы снова звоним журналисту и сообщаем результаты нашей работы. Через день-два перезваниваем и спрашиваем, все ли хорошо, как оказали содействие, когда выйдет материал». В пресс-службе добавили, что журналисты должны всегда уточнять, дошел ли запрос.

Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов считает, что «предпосылок для улучшения ситуации нет, зато есть предпосылки для ее ухудшения», и этим пресса обязана Госдуме и президенту. По мнению г-на Симонова, плохая работа пресс-служб укладывается в стремление властей «надеть шоры на СМИ»: «Опять вернули клевету в УК и увеличили штрафы, пытались прикрыть Интернет, сейчас обсуждается вопрос о недоступе СМИ к частной жизни политиков и граждан». Глава Фонда защиты гласности полагает, что рано или поздно эта ситуация надоест избирателям, но быстро это не произойдет. Пока же г-н Симонов советует СМИ выяснять отношения с чиновниками на полосе своей газеты, а не делать их достоянием внутренней редакционной политики. Он приводит в пример «Новую газету», которая с 2011 года заняла четкую позицию в отношении отстаивания своего права на информацию: «Госчиновники обязаны отвечать на наши запросы – или мы подаем в суд». Газета не только отстаивает свои права в суде, но и публикует все запросы и ответы чиновников. «Они добились того, что им все-таки чаще других отвечают», – добавил г-н Симонов.