"Все, ребята, разбегайтесь..." Как мы пережили чёрный октябрь 93-го

Ирина Мишина

В начале октября 93-го я регулярно вела «Новости» на Первом канале. Для нас, работников Останкино, все началось 3 октября, когда в здание АСК-3, откуда в те годы шел эфир всех информационных программ, въехал БТР. Раздался взрыв. Позже выяснилось, что накануне штурма Белого дома генерал Альберт Макашов во главе вооруженного отряда и нескольких сотен добровольцев попытался захватить здание телецентра. Однако, к тому моменту Останкино уже охраняли 24 БТРа и около 900-т верных президенту военных. Несколько дней они практически жили в здании телецентра, ночевали прямо на полу, в основном ближе к входу в здание. Взрыв, который мы услышали, стал сигналом к шквальному огню, который начали вести внутренние войска и сотрудники милиции из здания телецентра. По официальным данным, бои за «Останкино» унесли 46 жизней. Двое погибли внутри здания.

Мы, ведущие новостей, вели программы из резервных студий, потому что в основные кто-то пустил газ «Черемуха», от которого слезились глаза и к горлу подступала тошнота. Позже рассказывали, что на «команду» сторонников Верховного Совета работали некоторые сотрудники телецентра и сдали им расположение студий, из которых шёл эфир. В событиях того времени до сих пор много непонятного. Мы попытались разобраться в тайнах 3-4 октября 93 -го года при помощи участников и свидетелей тех событий.

Вообще, первые стычки в Москве начались задолго до 3 октября. Озверевшие «товарищи» с палками ещё до этого устраивали демонстрации на улицах. Этот репортаж был показан по телевидению. Против них был выставлен милицейский кордон, погиб один военный.

«Эта публика была безумно агрессивна. Когда они прорвали кордон у Белого Дома 3 – 4 октября и вошли в здание СЭВ (тогда там была мэрия), одного из министров, Александра Брагинского, жестоко избили. Он потом тяжело болел и очень рано умер. Они устроили в этом здании погром. Это была озверевшая толпа. Тем более, что оцепление, которое стояло вокруг Белого Дома, не было вооружено. Они его прорвали, избили милицию» . - рассказал «Новым Известиям» доктор политологических наук Юлий Нисневич, который в ту пору участвовал в подготовке проекта новой Конституции РФ.

Кремль и Верховный Совет стали заложниками старой Конституции, по которой вся власть принадлежала Советам народных депутатов. К октябрю 93-го был готов проект нового Основного закона, но он не устраивал Верховный Совет во главе с Хасбулатовым. Политолог Юлий Нисневич так объясняет суть событий тех дней: «Это была борьба за власть. Она была спровоцирована тем, что действовала старая Конституция РСФСР, многократно латаная, а в 1991 году появилось новое государство, которое пыталось существовать на других началах. Эту старую Конституцию переделывали, вставляли куски про президента, но правовое противоречие сохранялось. Ну и ещё господин Хасбулатов был очень амбициозно настроен. Он делал всё, чтобы подмять всю власть под себя. Руцкой появился чуть позже. Они столкнулись с не менее мощным политиком в лице Бориса Ельцина. В этом - причина конфликта».

Однако первопричина событий «чёрного октября» 93-го уходит ещё дальше - в 92-й год. Уже тогда стало ясно, что противостояния между президентом и Верховным Советом не миновать.

По словам экс-руководителя администрации Президента Сергея Филатова, «два года шла борьба между Верховным Советом и президентской командой по реформам. Если в 1992 году противники реформ поставили задачу – убрать Гайдара, и выполнили ее в конце года, то в 1993 году они уже дошли до попыток объявить импичмент президенту. На 9 съезде для импичмента не хватило 65-и голосов. Когда рассматривают 3 – 4 октября 1993 года, надо понимать, что этот конфликт длился два года и дошёл до крайней степени, когда была серьёзнейшая опасность гражданской войны».

Верховный Совет делал всё возможное для саботажа принятия новой Конституции. В регионах законодательные собрания распустили в отпуска именно в тот момент, когда они должны были обсудить проект нового Основного Закона. Вместо этого в Москве, в Парламентском центре, каждую неделю собирали тех, кто агрессивно относился к Президенту и тому, что он делал. Каждую неделю там звучали жесткие выступления противников новой Конституции. Было понятно, что там готовятся документы к следующему съезду, от которого нельзя было ожидать ничего хорошего.

Что же происходило в это время в Кремле и в Администрации президента? Почему там допустили, что события переросли в вооруженный конфликт? Вот, что рассказывает Юлий Нисневич: «3-го октября я находился в Кремле, в Администрации президента. Это было воскресенье. Было заседание координационного совета «Демократической России». Мы позвонили тогдашнему начальнику КГБ Москвы Евгению Севастьянову. И Женя нам сказал: «Все, ребята, убегайте. Дивизия Дзержинского перешла на сторону мятежников. Спасайте семьи и уходите из Москвы.» Страшно было, чего тут скрывать. Мы чётко разделились – часть поехала к Моссовету, а мы уехали в Кремль на депутатской машине. Я помню ощущение: пустая Москва и любой, кто хотел войти в Кремль, туда бы вошёл. Никакой охраны не было».

В конституционном кризисе столкнулись еще и человеческие амбиции – Ельцина и Хасбулатова. Я позвонила Руслану Хасбулатову и попросила прокомментировать события 25-и летней давности, однако, Руслан Имранович категорически отказался. Сказал, что уже полностью «выговорился» в своих книгах и интервью. «Мне неприятно все это вспоминать», - сказал он.

Я пролистала его воспоминания тех дней, прочла о том, как сначала его отключили от всех видов правительственной связи, а потом все здание «Белого Дома» отключили от систем жизнеобеспечения … К такому развитию событий Хасбулатов, сценарий председатель Верховного Совета, набравший к тому времени популярность среди определенных кругов, не был готов. На самом деле, Верховный совет под руководством Хасбулатова хотел убрать ключевые фигуры власти и сделать так, чтобы реформы проходили под контролем депутатов. Сегодня Сергей Филатов, руководитель ельцинской администрации, откровенно признает в интервью «Новым Известиям»: «Надо прямо сказать, что мы своими реформами, на которые вынуждены были пойти, сделали людям очень больно. Многие не понимают, что произошло. Другие на эти вещи смотрят с точки зрения пропаганды, которую вели в тот период номенклатура и коммунисты. Еще надо учитывать, что это был очень тяжелый период, когда заболел Борис Николаевич и государство практически осталось без руководства». Сегодня Сергей Филатов сожалеет о том, что не удалось провести перевыборы парламента сразу же после исторического апрельского референдума в поддержку президента , получившего название "Да- Да. Нет- Да".

Публицист и политолог Борис Толчинский в те дни написал для «Известий» статью о возможности компромисса президента и Верховного Совета. Однако, как рассказывает Толчинский, статью сняли. Стало ясно, что президент готов пойти на самые радикальные меры.

Однако, в самый критический момент, когда ситуация, казалось, достигла апогея, Борис Ельцин неожиданно исчез. Он пропал из сводок новостей, перестал появляться перед телекамерами…Об этом ходили разные слухи.

«Это Хасбулатов придумал и распустил слух, что Ельцин хочет бежать за границу. Вместо того, чтобы искать компромисс, Руслан Имранович решил, что он - большой политический деятель. Но именно как политический деятель он в подмётки Ельцину не годился. Это были амбиции маленького человека. А Ельцин не появлялся потому, что поехал договариваться с военными. Основная идея была в том, что войска, когда они войдут в город, должны были увидеть, что граждане выступают в защиту власти, Ельцина. Для войск всегда очень важно знать и видеть, на чьей стороне люди». - вспоминает Нисневич.

Руководитель Службы безопасности Ельцина Александр Коржаков также подтвердил «Новым Известиями», что Ельцин не собирался бежать за границу: « В те дни, в октябре 93-го года, Ельцин базировался на даче, потом вернулся в Кремль. Разговоров о том, чтобы куда-то бежать, вообще не велось». «Только к шести часам вечера, когда Ельцин приземлился на двух вертолётах в Кремле, началась какая-то осмысленная движуха».

Дальше события разворачивались, как снежный ком.

…4 октября в 10 утра раздался первый залп по Дому правительства на Краснопресненской набережной. Многие склонны называть это «обстрелом», хотя на самом деле танки произвели выстрелы из «болванок» по верхним этажам. «Эти 12 выстрелов «болванками» предотвратили большое кровопролитие. Представьте, если бы группа «Альфа» пошла брать белый Дом, там «положили» бы многих. Эта стрельба предотвратила большую кровь», – вспоминает журналист, член СПЧ при президента РФ Николай Сванидзе.

Это подтвердил «Новым Известиям» и руководитель Службы безопасности президента тех лет Александр Коржаков: «Слово «обстрел» здесь не уместно. Хотя звучит хлестко. Танкисты стреляли болванками по верхним этажам. Если бы стреляли снарядами, от здания бы ничего не осталось, а так его просто покрасили и отремонтировали».

Ближе к 16:00 сопротивление защитников «Белого Дома» было подавлено. Собранная по горячим следам правительственная комиссия быстро подсчитала жертвы трагедии : 124 убитых, 348 раненых. Позже эта информация была засекречена. Представитель КПРФ Татьяна Астраханкина, возглавлявшая комиссию по расследованию событий октября 1993 года, позже рассказывала, что вскоре после роспуска Верховного Совета были засекречены все материалы по этому делу, переписаны «некоторые истории болезни раненых и умерших», а также изменены «даты поступления в морги и больницы». Это, безусловно, делает невозможным точный подсчет числа жертв штурма Дома правительства.

Правильно ли действовал президент, решившийся на силовые меры? На этот счет до сих пор есть разные точки зрения.

«Юридически, конечно, президент нарушил закон. Все мы понимаем это. Но по ситуации в стране, когда на референдуме были одобрены и реформы, и действия самого Президента, это выглядит нормально», - считает Сергей Филатов. С ним согласен руководитель Службы безопасности Б.Ельцина Александр Коржаков: «Тогда, в октябре 93-го, так же, как и в июне 96-го на выборах президента, ситуация была 50 на 50. Мы все понимали, что решается будущее России. И если бы в 93-м победил Хасбулатов, то президентом России сейчас мог бы быть Рамзан Кадыров».

Четверть века – достаточно большой отрезок времени в истории. Почему же мы вспоминаем эти события сегодня ? Дело в том, что они наложили отпечаток на нынешнюю российскую политику и действительность. Их отголосок – во многом. Борис Ельцин стремился к усилению президентской власти, и это у него получилось.

«Тогда произошло силовое решение проблемы (фактически другого пути не было). Это – демонстрация того, что некоторые политические вопросы можно решать силовым путём. Не самый лучший пример…». - комментирует политолог Юлий Нисневич.

Сергей Филатов считает последствия октября 93-го года «мрачными»: «Мы живём не по Конституции, а по понятиям. Это самый худший вариант, какой может быть. Мы все ратовали за то, чтобы построить правовое государство. Но Законы могут быть разными. К сожалению, мы опять сделали государство, которое живёт по законам, которые делает по своей воле президент. Мы попали в такую государственность, из которой надо опять выбираться. Это, в том числе, последствие событий 1993 года».

Разочарован результатом событий тех лет и бывший руководитель Службы безопасности президента Александр Коржаков: «Ельцин победил, но вокруг него и при власти оказалась компания: Березовский, Юмашев и Татьяна Ельцина, которые фактически руководили многим в последующие годы , пока Ельцин был у власти».

Политолог Юлий Нисневич также склонен расценивать влияние 93-го года как негативное: «У нас не президентская республика, а полу-президентская. Смещение полномочий в сторону президента. События 93-го года, безусловно, сыграли в этом роль».

Ещё одно последствие октября 93-го года трудно переоценить. В 1995 году, когда был принят закон о правительстве, все силовые структуры были переподчинены напрямую президенту. До этого президент не был верховным главнокомандующим, он не мог отдать войскам приказ. Он мог только убеждать, доказывать, договариваться. Ельцин хотел получить прямое подчинение над силовыми структурами, и его получил. Журналист, член СПЧ при президенте РФ Николай Сванидзе также считает, что события 93-го года привели к неожиданным результатам: «Победители не смогли воспользоваться победой. Все запрещенные газеты вскоре начали выходить снова, под другими названиями, все ключевые фигуры переворота отбыли символические сроки, а потом снова оказались при должностях. Руцкой вообще стал губернатором Курской области. Таков был Борис Ельцин… В результате, сейчас у власти люди ментально близкие тем, кто оборонялся в Доме правительства в октябре 93-го. Нет, это не фашисты и не радикалы. Просто это структуры, близкие к силовикам, на которых и опирались Руцкой, Хасбулатов и Макашов в 93-м».

Видимо, замечание Дантона о том, что «революция пожирает своих детей» - все же историческая закономерность…