Маловато будет…

Президент подписал указ о фактическом старте думской избирательной кампании. Прогнозам несть числа. В качестве одного из главных критериев конкурентоспособности кандидатов, как правило, используются оценки величины административного ресурса. Однако не все так однозначно. Экскурс в историю недавних губернаторских выборов показывает, что обладание административным ресурсом – необходимое, но недостаточное условие для победы.

Важно иметь в виду, что он обладает различной ценностью и влиятельностью на федеральных (в сумме приносит 12–15% голосов) и на региональных выборах (в среднем до 20–25%, в отдельных случаях с жестко управляемыми в электоральном смысле регионами – до 40–50%). Это значит, что эффективность АР на декабрьских выборах в Госдуму будет в полтора–два раза ниже, чем можно было бы подумать, исходя только из регионального опыта.

Административный ресурс обладает ясно выраженной неравномерностью пространственного распределения: его влиятельность очень высока в национальных республиках и автономных округах Российской Федерации, особенно в Поволжье и на Северном Кавказе, и заметно снижается на территориях, населенных по преимуществу русскими. Определяющую роль играет не политический статус субъекта Федерации, а традиции отношений между властью и обществом, политическая культура населения и элитных групп.

Если обратиться к выборам за последние полтора года (с декабря 2001 по июнь 2003 г.), то из 20 региональных голосований смена власти произошла в девяти случаях. Правда, в пяти случаях главы регионов по тем или иным причинам заранее отказывались от участия в выборах (Якутия, Ингушетия, Красноярский край, Магаданская область и Таймырский автономный округ). В четырех же регионах действующие главы проиграли чисто. Это Коми, Алтай, Адыгея и Смоленская область. Общий счет 11:4. Так что факт обладания административным ресурсом весом, но ни в коем случае не является гарантией. Нужно еще что-то.

Сверхубедительно побеждали лишь те главы, кто полностью доминирует на своей территории, не допуская даже тени конкуренции или зарождения контрэлиты. Это, грубо говоря, самая глухая политическая провинция, где с советских времен мало что поменялось. Об абсолютных победах можно говорить лишь в отношении Кокова (Кабардино-Балкария) и Меркушкина (Мордовия).

Бочкарев и Федоров соответственно в Пензенской области и Чувашии вообще победили с результатом менее 50%. Будь законом предусмотрен второй тур, неизвестно, чем бы дело для них кончилось. Отметим, что оба они предусмотрительно изменили свое региональное законодательство и убрали пункт о втором туре, действовавший на предыдущих выборах. Что, в общем, тоже признак умелого управления административными рычагами.

Илюмжинову в Калмыкии отменить второй тур не удалось, и для победы потребовалось повторное голосование, хотя в соперниках был малоизвестный банкир Шонджиев. Понятно, что 38% Шонджиева – это протест против затянувшегося самовластия калмыцкого президента. Даже в такой жестко управляемой республике, как Калмыкия, где, казалось, все под контролем, при появлении реального оппонента расчет на АР и на предвыборные рейтинги едва-едва не рухнул. Илюмжинов прошел буквально по лезвию ножа, со скандальными обвинениями в манипулировании в избирательных комиссиях. Вариант, едва ли приемлемый на выборах федерального уровня.

За неплохой в среднем статистикой губернаторских побед скрывается далеко не благостная ситуация, которая в любой момент может прорваться в виде явного поражения «партии административного ресурса».

Большинство даже победивших глав администраций заметно ухудшили свои результаты в сравнении с предыдущими выборами. При этом, пожалуй, только в Чувашии и Пензенской области у действующих глав были серьезные соперники. Остальные проиграли самим себе (или избирателю). И опять же в большинстве случаев победы состоялись в жестко управляемых в электоральном смысле республиках.

Результаты в некоторых регионах были бы иными, если бы не удалось заранее снять с дистанции опасных конкурентов ( Лисина в Липецкой области, Хетагурова в Северной Осетии). Этот технологический ход заведомо не проходит на думских выборах по партийным спискам, но будет активно использоваться в одномандатных округах.

Очень опасная для власти тенденция проявляется в том, что произошло смещение зоны поддержки власти из городов на село. Не секрет, что результаты голосования на сельской территории гораздо сильнее зависят от воли начальства, чем в свободолюбивых городах. Поэтому раньше города активно поддерживали новые начинания, в том числе и новых, с удачным имиджем, губернаторов. Село же оставалось зоной поддержки коммунистов, поскольку это отвечало интересам сохранившей власть на местах номенклатуры. Сегодня ситуация обратная: сельские районы вслед за осознавшим новый интерес районным звеном руководства поддерживают центризм и стабильность (то есть склонны голосовать за «партию власти»), а разочарованные результатами (точнее, отсутствием результатов) реформ горожане все очевиднее демонстрируют негативизм. Именно в городах растет доля голосов «против всех» и за коммунистов. Что в некотором смысле сегодня почти одно и то же: коммунисты позиционированы в общественном сознании как единственная партия протеста.

Проблема «партии АР» на думских выборах заключается в том, что в стране 74% горожан и лишь 26% селян. Даже если с помощью АР удастся полностью отмобилизовать село, в усталых и раздраженных декабрьских городах избыточная административная активность власти, скорее всего, приведет к обратным результатам.

Основная политическая угроза на губернаторских выборах последних лет исходит от «третьей силы» – представителей левопатриотических оппозиционных сил, которые, не владея административными и финансовыми рычагами, показывает на выборах высокие результаты. Понятно, что на предстоящих думских выборах представители левопатриотических сил имеют очень неплохие шансы в своих одномандатных округах. Надежды их соперников на АР губернаторов помогут далеко не везде. Сил губернаторов едва хватило на себя самих. К тому же территории многих субъектов Федерации делятся на несколько округов, и может случиться, что некоторые округа окажутся вообще вне действенного административного контроля. Это будут, главным образом, городские округа.

Таким образом, несмотря на оптимистические данные социологических опросов, нет никаких оснований надеяться, что на местах «все схвачено». Надо иметь в виду специфику массового мышления России: отвечая интервьюеру, будущий избиратель стремится сказать «как надо», опасаясь, что его искреннее высказывание ему потом припомнят.

Сегодня «не принято» поддерживать коммунистов и «принято» – «Единую Россию». Есть реальная опасность, что по итогам реального голосования первые наберут заметно больше, чем обещали социологи, а вторые – заметно меньше. Этому будет способствовать очевидная самонадеянность федеральных и региональных лидеров «Единой России» и избыточное педалирование пресловутого АР, а также вспыхнувший в последние недели публичный конфликт между кремлевскими «партиями власти».

Существенная опасность заключается в том, что «Единство», победившее на прошлых выборах ОВР (воплощенную партию административного ресурса) как раз за счет прямого диалога с избирателем – хоть бы и через посредство Доренко и имидж Путина, – сегодня, объединившись с ОВР, усвоило овээровскую манеру поведения и опасные навыки сугубо аппаратного ведения кампании. Может статься – с тем же самым печальным электоральным итогом в конце.

Авторы – руководитель и ведущий специалист Группы «Меркатор».