Они страдали за Родину

Вот некоторые из армейских историй с летальным исходом. Андрей Цуканов был призван в армию в мае прошлого года. После «учебки», спустя полгода, его перевели в в/ч 26381 в Амурской области. И с тех пор, по словам матери солдата Елены Устюжаниной, от него не было никаких известий: ни телефонных звонков, ни писем. В январе ей удалось узнать номер телефона военной части. Там ей сначала сказали, что Андрей не может подойти к телефону, потому что находится на службе, а спустя два дня командир сообщил: Цуканов «самовольно покинул территорию части» месяц назад и после долгих поисков его тело было найдено в лесополосе за пределами части. «Он свел счеты с жизнью», – констатировал командир. Офицеры уверяли Елену Устюжанину, что почти сразу же отправили ей телеграмму о пропаже сына, однако узел связи выдал справку о том, что никаких телеграмм не приходило. Вскрыв цинковый гроб, мать обнаружила на теле сына многочисленные повреждения, увидела на его висках седину, а также то, что он был сильно истощен. Было возбуждено уголовное дело. По завершении следствия обвинение по статьям о превышении должностных полномочий и превышении полномочий, повлекших тяжкие последствия, было предъявлено младшему сержанту Фомину. По версии следователей, в течение трех дней в начале декабря Фомин избивал Цуканова, после чего тот, доведенный до отчаяния, был вынужден покинуть часть и наложить на себя руки.

В середине июля Ярославский гарнизонный суд приступит к рассмотрению дела о гибели Александра Ковязина, призванного из Ростова-на-Дону в мае 2005 года и служившего по контракту рядовым вплоть до своей смерти в феврале этого года. В военкомате матери Ковязина сказали, что ее сын «умер от сердечного приступа, находясь в полевом карауле». Александр никогда не жаловался на сердце, более того, он служил в ВДВ, прыгал с парашютом. Позже майор, доставивший цинковый гроб с телом, рассказал, что ее сын на самом деле скончался от удушения. В результате обвинение предъявили гвардии-сержанту Минчекову. При этом известно, что спустя два дня после убийства сослуживца, Минчеков сам пришел в прокуратуру и рассказал, мол, находясь в палатке для отдыха личного состава, не мог заснуть – мешал сильный храп Ковязина. Тогда Минчеков зажал ему нос ладонью. В шесть утра сослуживцы обнаружили бездыханное тело Александра Ковязина. Такая картина происшествия, видимо, устроила прокурорских работников, и Менчекову за явку с повинной оформили «мягкое» обвинение по статье за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 ч.1). Мать погибшего, обратившись за помощью в фонд «Право матери», описала в письме совершенно другую картину убийства. Она уверена, что ее сына «душили, упирали головой во что-то грубое, кончик носа ободран, виски стерты, на губах проявились зубы, руки были заломлены назад». Женщина уверена, что ее сына преднамеренно убили несколько человек, а не один Минчеков «по неосторожности», как следует из документов следствия.

Еще один случай со смертельным исходом рассмотрит Чкаловский районный суд Екатеринбурга. Ярослав Лазарев из Челябинской области спустя год службы в Свердловской области «по приказу командира роты был зверски замучен сослуживцами». Инцидент произошел в начале декабря 2003 года в в/ч 69771. По версии следствия, после отбоя капитан Шаковец отдал приказ привязать Лазарева к оружейной решетке. Приказ на глазах многих свидетелей исполняли рядовой Чефонов и младший сержант Маер. В продолжение нескольких часов они избивали Ярослава кулаками и резиновой дубинкой, подводили к нему электрические провода телефонного аппарата ТА-57. Полученные травмы вызвали электрический шок, и ближе к утру, распятый на решетке, Лазарев умер. По приговору, вынесенному ранее Екатеринбургским гарнизонным военным судом, сержант Маер получил 8 лет и 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, рядовой Чефонов – 8 лет лишения свободы в колонии общего режима. Капитан Шаковец, отдававший приказ, отделался двумя годами условно. Теперь мать погибшего требует возмещения морального вреда, нанесенного гибелью сына.

Не секрет, что лишь малая часть дел, связанных с преступлениями в вооруженных силах России, доходит до суда, да и то, как правило, в сильно искаженном виде. Источник «НИ» в военном ведомстве заявляет, что офицерам крайне невыгодно «выносить сор из избы»: если об инциденте становится известно, военная часть, попадая в черный список, тут же становится объектом пристального внимания всевозможных комиссий, правозащитников и СМИ. Если происшествие серьезное и становится очевидно, что придется «докладывать наверх», – командование части, подключая военных медэкспертов, всеми силами пытается переквалифицировать преступление по более мягкой статье или же вообще исказить факты так, что виноват окажется сам потерпевший. Впрочем, даже среди самих солдат бегать с заявлениями в военную прокуратуру как-то не принято. Жалобщика просто переводят в другую часть, где ему сладкую жизнь точно никто не гарантирует.