Участковый для «деда»

Тем временем военные и правозащитники активно обсуждают озвученное накануне президентом решение о создании военной полиции. Она, по замыслу авторов идеи, призвана бороться с «дедовщиной» и другими правонарушениями в Российской армии. Но у экспертов есть серьезные сомнения в целесообразности создания новой структуры и ее действенности.

Как заявил Владимир Путин, министр обороны в скором времени подготовит предложения по созданию в российской армии подразделений военной полиции. «Думаю, что это было бы вполне востребовано сегодня – контроль за соблюдением законности в вооруженных силах должен быть ужесточен», – заметил Владимир Путин. Впрочем, идея создания этого органа появилась задолго до трагических событий в Челябинском танковом училище, стимулировавших активизацию поисков решения наболевших армейских проблем.

Член Совета Федерации РФ генерал-полковник Владимир Кулаков, в середине 90-х служивший в Генеральном штабе, заявил вчера: «В 1998 году в качестве эксперимента планировалось создать структуры военной полиции в двух военных округах и на Северном флоте с тем, чтобы на практике отработать все необходимые действия». Скорее всего, в ходе подготовки законопроекта о военной полиции документ, некогда подготовленный г-ном Кулаковым, будет использоваться как рабочий материал. Военная полиция, согласно этим разработкам, должна находиться в подчинении непосредственно у министра обороны. Кроме того, она может функционировать как орган дознания. Командир передает материалы военной полиции, которая занимается предварительным расследованием и, если по его результатам возникает необходимость в возбуждении уголовного дела, собранные материалы отправляются в военную прокуратуру. Помимо этого данный орган, по задумке автора, должен заниматься розыском дезертиров.

«С этими двумя положениями, безусловно, можно согласиться, – заметил «НИ» председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров. – Военные полицейские также могли бы заниматься поддержанием правопорядка в соответствующих военных гарнизонах. Тогда бы мы сняли нагрузку с командиров воинских частей. Есть также предложение замкнуть на этой новой структуре и военную автомобильную инспекцию. Однако если мы хотим, чтобы эта полиция стала независимым органом, то надо сделать его подразделением главной военной прокуратуры. В случае подчинения данной структуры министру обороны, получается, надо создать полицию и для ФСБ, и для МЧС, и еще для внутренних войск. Мне кажется, это слишком затратно».

Согласен с ним и член комитета Госдумы по обороне Николай Безбородов. «Эта структура не будет подчинена силовым ведомствам, – сообщил он «НИ». – Она будет независимой как от Министерства обороны, так и от МВД, то есть подчиненности по ведомственной линии не будет. Новый орган надо замкнуть на генеральной прокуратуре». По его мнению, только в этом случае работники военной полиции получат возможность объективно оценивать правонарушения. Однако при этом не совсем понятно, зачем вообще создавать новый орган, если всеми перечисленными вопросами уже и так занимаются другие структуры, например – военная прокуратура или судьи военного трибунала. Да и в целом целесообразность создания новой структуры в вооруженных силах специалистами воспринимается по-разному.

«Решение проблемы затянулось буквально на десять лет, ведь этот вопрос рассматривался с начала 90-х годов, – поделился с «НИ» Николай Безбородов. – Я рад, что к нему вернулись. Военная полиция нужна. Правонарушения так захлестнули вооруженные силы, что без военной полиции просто уже не обойтись. Я бы хотел, чтобы закон о военной полиции был принят в кратчайшие сроки».

В свою очередь, Виктор Озеров убежден, что военная полиция не сможет решить проблему «дедовщины» в российских войсках, хотя вроде бы именно с этой целью Владимир Путин и поручил министру обороны создать новую структуру. «Вопрос правопорядка в вооруженных силах только с помощью военной полиции решен не будет, – уверен г-н Озеров. – Главная роль все равно за командирами и воспитателями, которые непосредственно обучают солдат. Также говорят, что в случае создания военной полиции командиры перестанут скрывать факты неуставных отношений. Мне кажется, психологически это будет очень тяжело сломать. Для этого нужно изменить менталитет высшего руководства вооруженных сил и других силовых структур. Ну, стоит полк в отдельном населенном пункте, и сколько человек из военной полиции туда надо, чтобы они следили за правопорядком на территории этого поселка, за движением автотранспортных средств, предварительным дознанием, искать сбежавшего солдата и чтобы они еще занимались воспитательной работой в полку?»

Главная военная прокуратура, которая и занимается сейчас расследованиями в вооруженных силах, пока ничего не комментирует. Источник «НИ» в главной военной прокуратуре сообщил, что они сейчас изучают эту проблему, но «пока не знакомы с концепцией». В пресс-службе Министерства обороны РФ до появления официальной информации также отказались от каких-либо комментариев.

Между тем основной вопрос, который интересует общественность: кем будут укомплектованы эти таинственные военно-полицейские формирования? «Безусловно, эта структура будет комплектоваться из специалистов, профессионалов и работников, имеющих соответствующий регистр образования, но только не из числа действующих военнослужащих», – поделился с «НИ» своими соображениями Николай Безбородов. Автор законопроекта г-н Кулаков считает иначе. Как указано в его документе, комплектование военной полиции будет производиться «офицерами Вооруженных сил РФ, имеющими специальную подготовку», а их подготовка должна организовываться «в военных образовательных учреждениях Министерства обороны». Сенатор Виктор Озеров полагает, что для этого в высших учебных военных заведениях придется создавать новые факультеты. «Мы же не можем командира, который окончил общевойсковое, тыловое или военно-техническое училище сделать военным полицейским. У него ведь должны быть широкие знания в области юриспруденции», – резонно заметил он.

Пока государственные мужи дискутируют на эту животрепещущую тему, председатель Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова уже пришла к вполне определенному выводу. Она заявила «НИ»: «При ближайшем рассмотрении у нас получится следующее. Есть постановление о том, что граждане РФ с жалобами на преступление могут обращаться в любые органы, а солдаты и офицеры, оказывается, не граждане России, потому что они не смогут никуда обратиться, кроме этой пресловутой военной полиции. Это существенное ограничение в защите их основных прав и свобод». Также г-жа Мельникова категорически не согласна с тем, чтобы военная полиция занималась поиском дезертиров. «Теперь у нас все государство будет охотиться на этих бедняг, – считает она. – А вот бы не так привязали этого Сычева, а чуть полегче? А не было бы у него гангрены и ушел бы он из части? Военная полиция искала бы его по морозному Уралу и пристрелила бы где-нибудь в сугробе». Валентину Мельникову не устраивает и многое другое: «Как вы себе представляете, где будет размещаться эта военная полиция? В воинской части будет специальная казарма, в которой будут жить военные полицейские и круглые сутки с автоматами и наручниками будут ходить по воинской части и смотреть, что там делается? А чтобы было еще проще, воинскую часть окружат колючей проволокой, за нее поместят военную полицию, а за ней еще одну колючую проволоку и ФСБ. Чтобы никто не превышал своих должностных полномочий. Главнокомандующий говорит: чтобы выявлять преступления, нужно наказывать виновных, но что нужно предпринять, чтобы предупредить преступления? Военная полиция не может заниматься этим! Или они, что, будут вмешиваться в командование частью? Как эта структура справится с «дедовщиной»? Вот, к примеру, ребята уезжают на полигон стрелять, а где будет военная полиция? Что она сделает, чтобы солдат не застрелил своего обидчика на этом полигоне? На самом деле в свое время было принято контррешение: каждое воинское подразделение должно иметь профессионального психолога, который должен быть выведен из военного подчинения. Он должен быть гражданским и выявлять возможности конфликта и срыва до того, как это произошло».

Между тем до реализации идеи о создании военной полиции дело может и вовсе не дойти. Вчера генерал-полковник Владимир Кулаков рассказал о печальной судьбе своего законопроекта: «К сожалению, из-за нерешительности тогдашнего руководства Минобороны, а также острой нехватки денежных средств в последний момент этот план был остановлен». Подобный исход не исключен и сейчас. «Согласно документу Владимира Кулакова, эта структура должна финансироваться за счет средств Минобороны и других силовых структур, но сегодня свободных денег ни в Минобороны, ни в других силовых структурах нет. В любом случае все это требует серьезного финансового экономического обоснования. Сейчас надо рассчитать, сколько это будет стоить. Но раз президент сказал, будем работать», – признался «НИ» сенатор Озеров.

ПРОЕКТ ОМБУДСМЕНА

Свои предложения по созданию военной полиции высказал еще летом прошлого года Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. В своем докладе «О соблюдении прав граждан в связи с прохождением военной службы по призыву» он предложил создать военную полицию, которая будет бороться с «дедовщиной» и другими правонарушениями в Российской армии. По мнению Владимира Лукина, военная полиция могла бы взять на себя оперативно-разыскные и отчасти следственные функции, нести патрульно-постовую службу, досматривать военные грузы, конвоировать задержанных. В докладе особо подчеркивалось, что органы военной полиции не должны находиться в подчинении у военного командования и финансировать их необходимо по отдельной статье бюджета.

ВОЕННАЯ ПОЛИЦИЯ ЗА РУБЕЖОМ

Военная полиция в том или ином виде существует в армиях очень многих государств: в США, Великобритании, Германии, Канаде, Португалии, Испании, Италии, Франции, Норвегии, Дании, Швеции, Финляндии, Австрии, Венгрии, Польше, Чехии, Словакии, Болгарии, Японии, Ираке, Израиле, Египте, Сирии, Индии. На постсоветском пространстве – с 2005 года в Казахстане и Грузии.
В США она была создана в 1942 году. Ее численность сейчас превышает 30 тысяч человек, значительную часть из которых составляют женщины. Военная полиция представлена самостоятельными подразделениями при всех родах войск. Ее руководство осуществляет начальник военной полиции – заместитель генерального инспектора сухопутных войск. Основными функциями этого рода войск являются поддержание дисциплины в гарнизонах, на военных базах и охрана объектов, расследование воинских преступлений, регулирование дорожного движения, а также участие в проведении антитеррористических мероприятий. Кроме того, в ее задачи входит «ликвидация или оказание содействия в ликвидации волнений среди гражданского населения», в том числе и в тех странах, где дислоцируются части и подразделения ВС США. В военное время военная полиция занимается охраной и обороной основных и передовых командных пунктов дивизий и корпусов, ведением разведки и охраной тыловых районов, регулированием движения на дорогах и водных путях, контролем за перемещением беженцев, выявлением и задержанием дезертиров, интернированием гражданских лиц, содержанием военнопленных. Кстати, в печально известной тюрьме «Абу-Грейб» в Ираке военнопленных охраняли именно военные полицейские США. Как известно, за издевательства над заключенными на восьмерых военных полицейских были заведены уголовные дела, шестеро из них уже осуждены.
В принципе, несмотря на прискорбные вышеприведенные факты, военная полиция во всех странах, где она есть, занимается примерно одними и теми же функциями: борьбой с правонарушениями, поддержанием законности и правопорядка в армии. Другое дело, что в разных государствах у нее различная организационная структура.
В Германии военная полиция – самостоятельный род сухопутных войск, но работает также в ВВС и ВМФ. В ее составе более 4,5 тысячи человек. Во Франции функции военной полиции выполняет национальная (военная) жандармерия под общим руководством министра обороны. В Великобритании есть полиция министерства обороны, построенная по территориальному принципу. Кроме того, рода войск имеют собственную военную полицию. Расследованием преступлений военнослужащих занимается специальный отдел. В Великобритании свыше 5 тысяч военных полицейских.