Михаил Федотов

Приходит человек в магазин и требует обменять только что купленный воздушный шарик. «Что, – спрашивает продавец, – пропускает?» «Нет, – отвечает покупатель. – Не радует». Вот так и с надвигающимся на нас новым официальным праздником – Днем народного единства. Власти не пропускают ни одной телевизионной щелки, чтобы напомнить россиянам о предстоящей радости, но атмосфера предвкушения счастья пока не складывается нигде, включая, уверен, чиновничьи кабинеты. Радости не прибавится, даже если вся «Единая Россия» в одночасье встанет на предпраздничную вахту, а спортивно-озабоченные «Наши» дополнят свой велопробег по местам боевой славы Минина и Пожарского пешим сусанинским маршрутом на Юсуповское болото.

Думаю, власти тоже еще не до конца осознали, какую праздничную кашу заварили, заменив День согласия и примирения Днем народного единства. Как в известной шутке: «Куда ты завел нас, Сусанин-герой? / Не знаю, ребята, я сам здесь впервой!»

Конечно, праздник Великого Октября исчерпал себя еще в 1991 году, когда общество осознало, что почти восемь десятилетий с чувством глубокого удовлетворения и законной гордости шло в исторический тупик. Именно тогда, на гребне революционной эйфории, и следовало похоронить этот главный государственный праздник, сохранив его в общем списке памятных дней наряду с Днем шахтера, Днем рыбака и им подобными. По аналогии с Днем Парижской коммуны 7 ноября можно было бы скромно, но точно обозначить как День Октябрьского переворота, тем более что это событие действительно перевернуло Россию с ног на голову, заставив многомиллионный народ жить и развиваться в таком противоестественном положении. Кремлю же потребовалось еще пять лет, чтобы дозреть всего лишь до переименования праздника в нерабочий День согласия и примирения. Это привело к тому, что традиция застолья «на ноябрьские» сохранилась и по сей день, а пресловутое «согласие и примирение» держалось исключительно на омоновских дубинках, с помощью которых удавалось в тот день разводить демонстрации празднующих и проклинающих «Великий Октябрь».

Совершенно очевидно, что ничего не получится и из праздника-новодела, ибо создан он руками придворных политтехнологов, а не нормальных людей, умеющих делать праздник даже на пустом месте. Посмотрите, как мгновенно сложились у нас традиции отмечать день влюбленных и хеллоуин, хотя соответствующие им католические праздники (день святого Валентина и день всех святых) не имеют для огромного большинства россиян вообще никакого значения. Праздник, вообще, штука радостная, веселая, а значит, естественная. Напротив, День народного единства лепился исключительно как официальное торжество. В качестве основы взяли праздник иконы Казанской Божьей Матери, традиционно отмечаемый 22 октября по церковному календарю, добавили анти-польских настроений, густо нашпиговали псевдопатриотической демагогией и получили нечто демонстративно синтетическое, иными словами, ненатуральное.

Потому и празднование намечается какое-то ненатуральное. Например, известно, что в Нижнем Новгороде откроют уменьшенную копию памятника Минину и Пожарскому. Зачем, спрашивается, нужна копия, если у Нижнего есть оригиналы почище любых копий. Ведь именно здесь, в кафедральном Спасо-Преображенском соборе местного кремля, были захоронены останки гражданина Козьмы Минина. Как водится, советская власть снесла собор, а останки куда-то исчезли, чтобы в 1962 году появится снова неизвестно откуда. Теперь собор заново отстроен, гробница великого гражданина вернулась на законное место. Однако Казанская церковь, построенная у подножия кремля в 1687 году в память чудотворной иконы, с которой ополчение шло на Москву, так до сих пор и не восстановлена. Ее снесли широким большевистским жестом в 30-х годах, чтобы в буквальном смысле свято место зарастало бурьяном. Недавно о пустыре вспомнили, решив на месте духовного храма построить другой – торгово-развлекательный. Возмущенной общественности, кажется, удалось остановить запланированное варварство, но нет никаких гарантий, что по остывании страстей бок о бок с будущей воссозданной церковью не появится новомодное сооружение, олицетворяющее главный лозунг нынешнего времени: «Всё на продажу».

Конечно, нерабочий день в середине осени стал уже традицией. Но поиск альтернативы седьмому ноября оказался не самым удачным. Можно было, конечно, остановить свой выбор и на 4 ноября, но тогда честно назвать его Днем иконы Казанской Божьей Матери. И нет ничего страшного в том, что это религиозный праздник: ведь отмечаем же мы 7 января Рождество Христово. Хуже другое: эти два религиозных праздника отнюдь не равнозначны и уравнивать их на государственном уровне нельзя. Вот почему этот день следовало оставить церкви, а в качестве государственного праздника закрепить другую дату – 17 октября, день рождения российской демократии в 1905 году. Правда, роды были искусственные и не очень удачные, но это уже не вина наша, а беда.

Единственное, что утешает в новом празднике, так это его точное соответствие нашим главным государственным символам: советскому гимну и императорскому гербу. Они точно совпадают по абсолютной несочетаемости друг с другом.

Автор – министр печати РФ в 1992–1993 гг., секретарь Союза журналистов России.




Нижний Новгород хотят снова переименовать – на этот раз в Минин