Не слабый пол

Как сообщает один из крупнейших международных сайтов финансовой информации MarketWatch, европейский бизнес вообще мало склонен и заинтересован в том, чтобы допускать представительниц слабого пола до руководящего состава: в 71% датских компаний в верхнем звене руководства нет ни одной женщины, а в Германии, возглавляемой канцлером-женщиной, этот показатель составляет порядка 67%. Россия на этом фоне на первый взгляд выглядит раем для бизнес-леди.

Проанализировав соотношение мужчин и женщин в стране, Росстат подсчитал, что и работающих, и безработных мужчин в России больше, чем женщин. Причем статистически женщин в РФ больше, чем мужчин, – на 2012 год соотношение составляло 54% и 46% соответственно. На май 2014 года экономически активное население в возрасте от 15 до 72 лет (занятые плюс безработные. – «НИ») составило 75,3 млн. человек, то есть 52% населения. Из них 3,7 млн. человек относились к разряду безработных. Количество женщин среди безработных составило 45,8%. При этом занятость среди мужчин, по данным Росстата, составила в 2011 году 69,2%, а среди женщин – 59,2%. «Надо отметить, что в России женщины часто вынужденно проявляют большую трудовую и общественную активность, чем мужчины», – сказал «НИ» заместитель завкафедрой труда и социальной политики МИГСУ РАНХиГС Александр Щербаков.

Представители рекрутинговых агентств отмечают, что именно женщины гораздо активнее осваивают новые технологии поиска работы, подают резюме, отвечают на запросы работодателя и посещают собеседования. Но по-настоящему значимые должности им достаются нечасто. «У нас женщины-руководители представлены в сферах, не требующих принятия стратегических решений, – это финансовые, кадровые службы. Они все полностью феминизированы», – говорит «НИ» доцент кафедры экономической социологии ВШЭ Елена Мезенцева. Козырь мужчин заключается как раз в том, что, проявляя меньшую изобретательность в поиске работы, они зачастую гораздо увереннее презентуют себя на собеседованиях, причем не обязательно обладая всеми необходимыми для вакантной позиции профессиональными качествами.

Несмотря на результаты исследований, эксперты говорят, что ситуация с гендерным равноправием на российском рынке труда неидеальна. «На самом деле нужно внимательно изучить методологию проведенного исследования (Grant Thornton International Business Report. – «НИ»), чтобы понять, насколько верны указанные цифры, – заявил «Новым Известиям» президент Конфедерации труда России Борис Кравченко. – Потому что статистические данные по объему дискриминации по половому признаку в стране сопоставимы с американскими данными. Причем как в среде руководящих, так и среди рядовых должностей». По его словам, в процентном отношении случаев именно половой дискриминации в России больше, чем других видов ущемления трудовых прав.

Отметим, что в ряде стран Европы в настоящий момент установлены законодательные квоты, предусматривающие для компаний обязанность довести число женщин на руководящих постах до предписанной нормы. Как правило, это минимум 40%, к такому показателю к 2017 году должны прийти фирмы Франции, где квотирование было введено в 2011 году. Компаниям Германии к 2016 году необходимо предоставить женщинам 30% позиций в советах директоров. «Квотирование – очень эффективная мера, – заявила финансовый директор компаний European Professional Women’s Network & Publicis Groupe SA Анн Фриш. – Это лишь один из способов, но он помогает ускорить процесс. Иначе, возможно, все происходило бы слишком медленно».

В России вопрос квотирования никогда даже не поднимался. И он заведомо провален, говорит директор Центра социально-трудовых прав Елена Герасимова. Обычно при введении квот на число женщин на высоких постах в первую очередь во внимание берется правительственная сфера – предписанный минимум женщин в правительстве, парламенте страны. Но в России нет даже этого, а потому говорить о законодательных обязательствах для бизнеса бессмысленно. К тому же квотирование только подчеркивает разницу и усиливает дискриминационный момент. Поэтому это логично как временная мера, чтобы переломить сложившуюся ситуацию. Однако проект закона «О государственных гарантиях равных прав и свобод и равных возможностей мужчин и женщин в Российской Федерации» наглухо застопорился после принятия в первом чтении еще в 2003 году.

В чем же тогда особенность российской экономики, что она демонстрирует такие показатели занятости женщин на руководящих постах уже сейчас? Как отмечает Александр Щербаков, для российского рынка характерна национальная специфика, когда фактические руководители-мужчины с целью избежать бюрократических процедур и упростить налоговую отчетность передают юридические права на фирмы своим родственницам – женам, дочерям. Особенно сильно, отмечают эксперты, это было распространено среди госчиновников до того, как их обязали декларировать не только свои доходы, но и доходы членов семьи. Однако обязательная подача деклараций незначительно изменила ситуацию. Высокий интерес к вопросу заработка супруг государственных деятелей возникает регулярно после подачи чиновниками своих деклараций. Так, в 2009 году доход супруги первого вице-премьера РФ Игоря Шувалова Ольги Шуваловой составил 367 млн. рублей. Источник доходов значился как «доход от операций с ценными бумагами» и больше никак не расшифровывался. А в 2013 году она заработала 237 млн. рублей.

Не меньшую известность получила и экс-супруга заместителя мэра Москвы по вопросам транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры города Москвы Максима Ликсутова Татьяна. После развода в 2013 году она была названа самой богатой женщиной Эстонии с состоянием в 103,6 млн. евро. В собственность Татьяны Ликсутовой от мужа в связи с началом его работы на посту вице-мэра Москвы перешло девять объектов недвижимости в Таллине и пакет акций компании, принадлежавший ранее самому Ликсутову.

Отметим, что в России чаще всего женщины возглавляют кадровые службы (в 25% случаев) или занимают пост главного финансового директора (23%), в самой значительной степени женщины-руководители представлены в образовательной и социальной сферах, а то время как в горнодобывающей, промышленной или нефтегазовой отраслях женщины крайне редко занимают высокие посты. Еще одной сферой, в которой число женщин сократилось за последние 20 лет с 30 до 10%, стала политика.

Елена Мезенцева подчеркивает, что в России, в отличие от тех же США, политика всегда была почти полностью закрытой для женщин сферой. «Еще 3–4 года назад все правительство, парламент на высоких постах были укомплектованы исключительно мужчинами, – говорит эксперт. – Ситуация постепенно, медленно выправляется, но и сейчас те женщины-политики, что есть, являются скорее демонстрационными фигурами, чем реальным показателем преломления ситуации в иную сторону. А ведь потенциал есть».

Гендерные различия на рынке труда меняются, и, хотя еще сохраняются профессии, традиционно считающиеся женскими и мужскими, жесткий гендерный признак при приеме на работу стирается, отмечают эксперты. Так, растет доля женщин в сфере тяжелого труда: среди крановщиков их уже 17%, среди маляров – 34%. За последние пять лет выросла и доля женщин среди охранников и даже телохранителей – до 4%. Женщины также обращают внимание на инженерные специальности и IT-индустрию. Хотя число системных администраторов-женщин пока всего 4%, но в сфере специалистов информационной безопасности их доля выросла с 2 до 12%. Мужчины тоже частично переориентируются на виды занятости, еще несколько лет назад считавшиеся по большей части женскими, – менеджер по персоналу (за пять лет показатель вырос с 10 до 17%), секретари-делопроизводители, личные помощники и операционисты в банках. Елена Мезенцева отмечает, что существует структурная разница во внутрикорпоративной политике российских и западных компаний относительно женщин. Российские все еще придерживаются политики поддержки материнства, европейские же предпочитают расширение прав и возможностей для самореализации.

В Норвегии закон обязывает вводить женщин в руководящие органы компаний