Кровь на Соборной площади

Вчера, часа в два дня представители АКМ во главе со своим лидером Сергеем Удальцовым пришли к колокольне Ивана Великого, что на кремлевской Соборной площади. С собой, в зеленом полиэтиленовом пакетике, «авангардисты» пронесли: агитационные листовки, флаг АКМ, растяжку «Путин, пора уходить», флаг с перечеркнутым изображением президента и бутылочку бензина. Четверо «авангардистов» взбежали вверх по лестнице и развернули транспарант, их соратники по революционной борьбе остались чуть пониже и принялись скандировать: «Долой Путина!». Собственно, это все. Бензин же «авангардистам» понадобился, чтобы уж наверняка, невзирая на сырую погоду, спалить портрет президента. Но их планам не суждено было сбыться. Минуты через две после начала акции к ним подбежали сотрудники Федеральной службы охраны, в основном в гражданских костюмах, и принялись их метелить.

Среди журналистов, наблюдавших за акцией, оказалась одна девушка, Ирина Гордиенко из «Новой газеты», которая, к сожалению или к счастью, мало знакома с той деликатной манерой общения, которой славятся работники российских правоохранительных органов. «Что вы делаете! На каком основании вы их бьете!», – закричала она и несколько раз предложила людям в гражданском представиться. В конце концов мужчины обратили на нее внимание и, так и не представившись, попытались ее схватить. Это не понравилось мне и моему коллеге Айдару Бурибаеву из издания «Газета». Мы, плохо себе представляя, как еще ее можно защитить, попросту попытались загородить собой девушку.

Несколько людей в гражданском (опять-таки, так и не удосужившись представиться) стали меня бить. Это было не только больно, но и обидно. Какие-то незнакомые мне люди, ни слова не говоря, просто били и били. Даже уличные хулиганы, когда хотят отмутузить какого-нибудь бедолагу, хотя бы чисто символически спрашивают у него сигарет. У меня же ничего не спросили. Тогда я сам решил вступить в диалог, и, пока мне, лежащему лицом вниз на земле, выкручивали руки, попытался сообщить, что я журналист, но получил за это пинок. Потом крепкие мужчины подняли меня и потащили к зданию музея колокольни. Из носа шла кровь, но тогда я не успел подумать, что, черт возьми, вошел в историю, ведь сколько уже времени на Соборной площади не проливалась человеческая кровь. Не успел, потому что, когда меня за заломанные рученьки вели к музею, какой-то человек, уже, правда, в милицейской форме, деловито так ударил меня по зубам.

Между тем люди в гражданском дошли до музея и стали спрашивать у персонала, где бы им тут на некоторое время найти пустую комнату. Этот вопрос, признаюсь, насторожил меня. Мало ли чего хотят люди, так странно себя ведущие при первом знакомстве. Но тут меня спасла Ира, которую все-таки тоже задержали. Ей удалось донести до людей в штатском то, что так и не получилось у меня, что мы – журналисты. И у нас тотчас отняли журналистские удостоверения. Ире ФСОшники объяснили, что я, оказывается, просто упал. Мобильники так и не представившиеся люди посоветовали выключить, дабы их не сломали. Мои помятые очки принес мне учтивый милиционер.

Потом нас с Ирой посадили в черную Волгу и привезли (мы катались по Красной площади!) в ОВД Китай-город. Перед нами постоянно маячил милицейский автобус, в котором, как мы обнаружили позже, везли «авангардистов» и Айдара Бурибаева. Удостоверение показать Айдару не дали возможности, и он был поставлен лицом к стене, как и все остальные. Забежал усатый милиционер, оглядел экстремистов и спросил: «АКМ или НБП?». «АКМ», – хмуро сообщил Удальцов. Милиционер, удостоверившись, что это тот самый «Удальцов или Молодцов», приказал «оформить его по первой статье, как организатора». Нас же с Ирой привели в комнату, в которой у милиционеров бывают общие собрания. Там стояли парты, висели разные плакаты (с видами оружия и т.д.), доска почета и карта Кремля.

С нами в комнату зашли несколько людей в гражданском. Тут произошло чудо. Один из людей представился: «Андрей». Фамилию он пообещал сообщить позже и стал допытываться у нас, как это так мы оказались в Кремле в нужное время в нужном месте. В ходе общения с Андреем была озвучена еще одна версия моего помятого вида – меня могли побить случайные прохожие, которым не понравился митинг. Один из этих «случайных прохожих» сидел рядом с Андреем. Эти и другие высказывания Андрея не располагали нас к откровенной беседе. Он сказал, что контакта не получилось, отказался называть свою фамилию и ушел.

В комнату зашел «просто Евгений». Он представился офицером ФСО и стал выпытывать у нас, понимаем ли мы, что такие мероприятия выставляют Россию в плохом свете. Просто Евгению, как выяснилось, «стыдно за всю Россию». А ведь Удальцов, заметил он, пронес на Красную площадь бензин и мог в состоянии аффекта и кого-нибудь поджечь. Он вообще мог совершить теракт. Вот если бы Удальцов получил бы разрешение на мероприятие, сообщил просто Евгений, «мы бы, наоборот, его охраняли». Но ни мне, ни Ире нечего было сказать офицеру ФСО, он погрустнел, пообещал, что у «Новых Известий» и у «Новой газеты» не будет никогда аккредитации ни в Кремль, ни на президентские мероприятия. Это обидно, потому что Кремль я с детства люблю. Нас с Ирой отпустили, а вечером я узнал, что на Айдара в милиции хотели составить протокол как на участника акции, а физических мер воздействия не избежал и он.

Главе Федеральной службы охраны РФ МУРОВУ Е.А.

Уважаемый Евгений Алексеевич!
31 мая 2005 года на Соборной площади Московского Кремля неизвестными лицами был жестоко избит корреспондент «Новых Известий» Шаген Оганджанян. В пресс-службе Федеральной службы охраны, которая отвечает за порядок на территории Кремля, нам сообщили, что никаких данных об этом инциденте у них нет. А сотрудники ФСО, беседовавшие с г-ном Оганджаняном, высказали мнение, что на него напали «обычные люди». Убедительно просим вас провести тщательную проверку этого факта. Ведь по территории Кремля иногда передвигаются чиновники самого высокого ранга, в том числе и президент России. Неужели их безопасность под угрозой?

Редакция «Новых Известий»