Отец Шамсутдинова: «Так довести сына, чтобы восьмерых расстрелял — непостижимо!»

Как известно, предварительная проверка выявила неуставные отношения в части в Забайкалье, где служил Рамиль Шамсутдинов, расстрелявший восемь человек. В Сети появилась петиция "Свободу Рамилю Шамсутдинову", которую уже подписали около 10 тысяч человек. Ее авторы требуют прекратить дедовщину в армии, а Шамсутдинова оправдать и отправить в реабилитационный центр. В то же время пресс-секретарь Путина Песков заявил, что Кремль не расценивают эту трагедию как провал военной реформы, поскольку речь идет «о частном абсолютно случае», и что Путин не станет реагировать на эту ситуацию.

Между тем, совершенно очевидно, что дедовщины в российской армии меньше не становится несмотря ни на никакие реформы.

Социальный психолог Алексей Рощин написал по этому поводу:

«Мы, очевидно, недооцениваем, какой глубокой психологической травмой является пресловутый "армейский опыт" для мужской части населения страны. В душе-то, конечно, все запеклось, покрылось коркой, воспоминания глубоко запрятаны - но вот такие шокирующие происшествия, как в Забайкалье, корку периодически срывают - и оттуда начинает течь гной. Потому что опыт безнаказанных унижений и издевательств для мужчины - травмирующий опыт. И вот это массовое "понимание" рядового Шамсутдинова, убившего (причем хладнокровно! Выстрелами в голову!) 8 человек - выдает накопленный огромный запас внутренней агрессии, загнанной внутрь - но все еще живой.

Думаю, если бы рядового Шамсутдинова судили в открытом процессе с участием присяжных - у обвинения вполне могли бы возникнуть трудности в получении обвинительного вердикта. При всей вроде бы кристальной ясности дела. "По счастью", суд присяжных в России давно отменен, во всяком случае, в отношении военных. "Дело Ульмана" многому научило власти. Осудят по-быстрому в закрытом процессе, прикрывшись "секретностью" - мышь не прошмыгнет.

Ломает ли дедовщина людей? Можно сказать больше - дедовщина ломает нацию. Широкое если не одобрение, то "понимание" массового убийства молодых и здоровых людей - "защитников Отечества" - крайне яркое тому свидетельство...»

«Проблема дедовщины в российской армии никуда не делась. Солдаты избивают и издеваются над своими сослуживцами, командиры также любят применять насилие в отношении военнослужащих. При этом все это происходит в совершенно закрытом режиме. Согласно поправкам к закону "О статусе военнослужащих", срочникам запрещено пользоваться смартфонами на территории воинских частей. Так что видео/фото/аудио доказательств преступлений нет. Служащий, столкнувшийся с дедовщиной, почти всегда терпит и не обращается куда-либо за помощью. У командования нет никакого интереса к решению этой проблемы. Никто ей не занимается. Мало того, командование части в любом случае будет нести ответственность как минимум дисциплинарную, за то, что не пресекло факты дедовщины. Так что в интересах командования все такие случаи скрывать.

Это системная проблема, а не частный случай. И дело не в какой-то конкретной воинской части. Это происходило и происходит практически везде и в огромных масштабах. При этом некоммерческие организации, которые занимаются вопросами дедовщины, подвергаются огромному давлению. Им практически не дают работать.

Так что и после недавней трагедии ничего не изменится. С насилием над срочниками наше государство бороться не собирается. Тем более оно не собирается отказываться от обязательного военного призыва, которого уже и быть не должно...» - пишет в своем блоге общественный деятель Алена Попова.

Слова экспертов убедительно опровергают суждения Кремля. Как опровергают их и слова отца солдата – Салимжана Шамсутдинова, который признался в интервью Радио Азатлык, что даже представить не может, что могло довести сына до такого преступления.

Бывший полицейский следователь, а ныне пенсионер, он в одиночку воспитал трех сыновей — Риана, Динара и Рамиля. Перенес инсульт, страдает высоким давлением и диабетом.

Отец сообщил, что все три его сына воспитаны одинаково, все «культурные, общительные, грамотные...». Никто из них не матерится, спиртным не увлекается. Все практикуют спорт.

Шамсутдинов-старший жалуется на то, что из войсковой части сына после этой трагедии ему даже не позвонили. Он утверждает также, что Рамиль никогда не жаловался ему на неуставные отношения, иногда упоминал разве что про небольшие "наезды", но не уточнял подробностей. Хотя и говорил, что такие понятия как «дедовщина» и «дембеля» в части есть.

В последний раз отец говорил с сыном за два дня до трагедии. Рамиль признался, что у него украли мобильный телефон (солдатам разрешено пользоваться сотовой связью только по выходным дням, а в остальное время телефоны лежат в отдельном месте), и он вынужден был купить новый, за который задолжал полторы тысячи рублей, и эти деньги с него срочно требует подполковник, которому нажаловалась продавщица, обещая его в противном случае «наказать».

Отец положил эти деньги на карточку его сослуживца Николая Ташванова, как попросил его об этом Рамиль. Он сообщил, что деньги получил и отдал, и что у него все хорошо.

Более того, Рамиль собирался после срочной службы остаться служить в армии по контракту, и попросил отца выслать ему копии необходимых для этого документов, что отец и сделал.

Причиной трагедии была дедовщина, уверен отец солдата. И виноваты в этом офицеры, которые закрывали глаза на унижения и оскорбления. Рамиль, по утверждению его отца, человек терпеливый и неконфликтный: «Так его довести, чтобы он восемь человек расстрелял — это уму непостижимо! Что-то там должно же было произойти, правильно? Что-то ведь там произошло такое, и он взял и положил их.»

Он отрицает, что у сына мог быть нервный срыв, как утверждают чины из Минобороны: «Да какой нервный срыв?! У него железные нервы были!»

Рамиль никогда, по словам отца, в конфликты не вступал, никогда ни на что не жаловался. Он отличный спортсмен, занимался греко-римской борьбой и бегом, завоевывал высокие места на городских соревнованиях. Ничем никогда не болел...

О случившемся в части отец узнал только после того, как ему стали беспрерывно звонить журналисты и расспрашивать про детство Рамиля, его характер. Потом позвонил областной военный комиссар, который просил не общаться с журналистами. А позже человек из ФСБ брал у Шамсутдинова объяснения.

Шамсутдинов-старший собирается с двумя сыновьями ехать в Читу, в эту воинскую часть, чтобы самим все разузнать, поскольку им никто ничего объяснять не хочет. После трагедии он с сыном не говорил.

Между тем, в Сети уже собирают деньги на эту поездку и на оплату услуг адвоката.

«Сейчас я уже сам хочу общественного резонанса, чтобы не укрывалось это все, чтобы не думали, что сын мой — убийца» — говорит Салимжан Шамсутдинов.