Posted 28 апреля 2010,, 20:00
Published 28 апреля 2010,, 20:00
Modified 8 марта, 06:58
Updated 8 марта, 06:58
Банковская явь
Сейчас критерием обязательного контроля для 15 операций (среди которых выделяется 5 видов) является сумма, равная или превышающая 600 тыс. руб. Банкиры видят в этом перебор. В страхе попасть под подозрение и большой штраф со стороны контролирующих органов они вынуждены практически все сделки рассматривать как «опасные» и передавать по ним данные в Росфиннадзор и всем, кому «потребуется». Кроме того, что при этом практически испаряется понятие «банковская тайна», возрастают нагрузка на содержание аппарата «мониторинга» и финансовые риски, которые естественным образом закладываются в кредитную ставку.
Межправительственная организация по борьбе с отмыванием «грязных» денег (ФАТФ), проведя мониторинг воздействия кризиса на отмывание денег и финансирование терроризма в мире в феврале этого года, составила новый «негативный» список из 28 стран и потребовала повышения прозрачности финансового сектора, усиления борьбы с коррупцией и внимания к публичным должностным лицам. G20 солидарно взяла все крупные банки мира под увеличительное стекло. Причины для этого есть. По данным Управления ООН по борьбе с наркотиками и оргпреступностью, на конец 2009 года в банковскую систему попало 352 млрд. «грязных» долларов. В условиях недостатка ликвидности кредиторами банкиров стали не только центральные банки, но и преступные сообщества. Вместе с тем более чем в 10 раз выросла и динамика штрафов, которые заплатили банки за свои сознательные или бессознательные «прегрешения».
Фото: AP
Россию, слава Богу, ни в чем подобном не уличили, зато отечественные контролеры в лице Центробанка, Росфинмониторинга и Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР), всеми силами следуя рекомендациям ФАТФ, сами «закручивают гайки». Хорошо, если от этого есть толк, но, увы, это далеко не всегда так. Как признал вчера руководитель Росфинмониторинга Юрий Чиханчин, после очередного ужесточения стандартов идентификации и проведения денежных переводов в 2009 году 65% информации, поступающей от банков, оказывается бесполезной. Это, впрочем, не помешало ему похвалить банки за «преданность»: «Подчас предоставляют нам целое «досье» на клиента, которое легко анализировать и передать в правоохранительные органы…»
По словам руководителя ФСФР Владимира Миловидова, на сайте его организации «есть список подозрительных фирм, с которыми нельзя проводить никаких банковских операций. «30 финансовых организаций лишены лицензий в прошлом году и еще 9 уже в этом. Но к сожалению, произошло перемещение нелегальных операций из банковского сектора во внебанковский, потому что он регулируется менее жестко», – признал чиновник. Но, заметьте, пока ни одного громкого дела по пресечению финансирования терроризма или незаконного оборота денег общественности предъявлено не было. По словам тех же регуляторов, финансовые организации штрафуют и привлекают «превентивно» за не вовремя поданные отчеты, не полностью предоставленные сведения, несвоевременно согласованные меры безопасности и т.п.
Банки сами подсчитать свои затраты не могут, аудит не берется. Но только один комплект «антипостирочного» программного обеспечения стоит более 1 млн. долларов. Если прибавить к этому содержание штата сотрудников, которые проводят мониторинг операций и клиентов внутри банка (в среднем это около 20 человек) и стоимость каждого запроса в ФНС по импорту-экспорту, официально равную 3 тыс. руб., понятно, что это миллиарды рублей. Сегодня банки поставлены в положение следственных органов, они собирают досье на клиентов, выясняют происхождение их денег и отслеживают операции с ними, хотя ни средств на это, ни полномочий, ни от кого не получали. Ими движет страх потерять репутацию и лицензию. А расплачиваются за это в конечном итоге клиенты, то есть все мы. Издержки, которые несут банкиры, заложены в стоимость кредитов, которые берут российские физические и юридические лица.