Производственный брак

Большинство исков, рассматриваемых сегодня арбитражными судами, это не коммерческие конфликты, а споры между государством и предпринимателями. Три года назад таких дел было 46%, в прошлом году – уже 68%. Если в 1999 году обиженные налогоплательщики подали в суд около 85 тыс. исков о признании недействительными актов налоговых органов, то в 2004-м их стало более 350 тыс., то есть в четыре раза больше. Получается, что люди стали более активно защищать свои права.

А вот налоговики стали работать явно хуже – суды удовлетворили более 73% исков плательщиков. И это при всей известной лояльности нашего правосудия к любым решениям органов госвласти. Однако при невероятном для России числе оспоренных в судах непрофессиональных решений фискалов довольно страшно выглядит картина массового перевода административных налоговых дел под юрисдикцию уголовного судопроизводства.

Сегодня для привлечения бизнесмена к уголовной ответственности достаточно, чтобы размер недоимки предприятия, по подсчетам инспектора, составил более 1,5 млн. руб. (для индивидуальных предпринимателей и того меньше – 500 тыс. руб.). Но даже если инспектор допустил ошибку в отношении плательщика, не успевшего обжаловать действия налоговиков, автоматически запускается репрессивный механизм. Действует он «на полную катушку», вплоть до заключения еще не осужденного «нарушителя» под стражу. А ведь ошибки, как показывает статистика Арбитражного суда, случаются сплошь и рядом,

В Федеральной налоговой службе такую ситуацию в приватных беседах объясняют недостаточной квалификацией многих инспекторов. А что вы, мол, хотите, если заработная плата среднего бухгалтера в несколько раз превышает зарплату налоговика. По мнению юристов, чтобы ошибок фискалов стало меньше, нужно законодательно закрепить возможность досудебного решения конфликта. Путем консультаций плательщиков с налоговиками под наблюдением независимого эксперта должна устанавливаться законность той или иной планируемой сделки.

«Высший арбитражный суд в прошлом году вынес постановление, признающее, что консультации налоговиков должны иметь такие же правовые последствия, как и их нормативные акты, – напомнил «НИ» юрисконсульт одного из коммерческих банков Дмитрий Банцекин. – По идее, эту роль должны были бы выполнять камеральные проверки фискалов (то есть проверки без выезда на предприятие, по представленной отчетности. – «НИ»). Однако и они со временем превратились в карательный механизм». Возможно, проблему «недопонимания» бизнеса и налоговых органов смогут решить создаваемые по инициативе Минфина структурные подразделения ФНС по рассмотрению жалоб налогоплательщиков на результаты проверок.