Posted 19 ноября 2014,, 21:00

Published 19 ноября 2014,, 21:00

Modified 8 марта, 04:05

Updated 8 марта, 04:05

Бегство с препятствиями

19 ноября 2014, 21:00
В минувший вторник Государственная Дума приняла сразу во втором и третьем чтениях антиофшорный закон – поправки в Налоговый кодекс РФ в части налогообложения прибыли контролируемых иностранных компаний и доходов иностранных организаций. После предварительного одобрения этого законопроекта со стороны кабинета министров

Суть законодательных антиофшорных нововведений проста: они обязывают физические и юридические лица, контролирующие иностранные компании, уведомлять об этом факте российские налоговые органы. Далее российские налоговые резиденты обязуются декларировать и подтверждать нераспределенную прибыль контролируемых иностранных компаний, которая и будет облагаться налогом.

С 2015 года, когда закон вступит в силу, размер нераспределенной прибыли иностранной компании будет учитываться при определении налоговой базы по налогу на прибыль организации или по налогу на доходы физических лиц, если прибыль более 10 млн. рублей (50 млн. рублей – в 2015 году и 60 млн. рублей – в 2016 году).

По сути эта мера не подразумевает запрет на размещение капиталов в офшорах, но означает, что если размер какой-то налоговой выплаты в России больше, чем в офшоре, то разницу отечественный бизнес все равно будет обязан заплатить в «родную» казну. Логика авторов законопроекта такова: если итоговый налог для российских резидентов в любом случае будет составлять отечественную норму, то у них не будет оснований выводить капиталы в офшорные зоны. Таким образом авторы закона надеются вернуть в отечественную экономику минимум 20–30% убегающих доходов.

Но закон борется не с болезнью, а с ее симптомами. Как отметил в беседе с «НИ» доцент РАНХиГС Эмиль Мартиросян, вывод российских капиталов и фирм за рубеж осуществляется не только по причине большей лояльности к компаниям во всяческих «налоговых раях», но и из-за существенно более низкого уровня обеспечения прав собственности, в том числе и интеллектуальной, и защиты предпринимательских прав в целом. Кроме того, «бизнес уходит не потому, что не хочет платить, а потому, что не понимает, на что именно тратятся его деньги», и, скажем, государственная декларация, в которой бы подробно расписывалось, куда расходуются налоги (по типу американской), существенно увеличила бы прозрачность и восстановила доверие бизнеса, считает эксперт.

А бороться есть за что. В настоящий момент, по оценкам международных организаций и экспертов, общий объем средств, находящихся в офшорах, составляет от 21 трлн. до 36 трлн. долларов. Доля российских денег в этом объеме, по разным сведениям, от 800 млрд. до 1 трлн. долларов. Такая сумма, по разным оценкам, была вывезена из России в течение последних двух десятилетий. И желание остановить этот поток естественно.

Тем не менее эксперты отмечают серьезную несвоевременность закона. Директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев подчеркивает: антиофшорные нововведения подразумевают усиление налогового бремени, что в условиях замедления экономического роста, усиливающейся стагнации на фоне падающих цен на нефть и санкций может привести к еще большему уходу бизнеса в тень и бегству в офшоры. Эксперт напомнил, что дискуссии о необходимости деофшоризации ведутся еще с 2005 года. Но в период стабильного роста и изобильных доходов в бюджет решительных действий по этому вопросу не наблюдалось, а текущие условия, приводящие к дефициту бюджета, заставили законодателей активизироваться.

Эмиль Мартиросян со своей стороны сказал, что разумным было бы провести реализацию закона в два этапа – сначала в отношении госкомпаний, а затем уже в отношении частного сектора.

Между тем замминистра финансов Сергей Шаталов заявил, что весной 2015 года Минфин намерен вернутся к этому закону, чтобы смягчить его условия с помощью поправок. Предложения по смягчающим нормам уже сформированы, но так как закон уже принят, их будут вносить задним числом.

"