Замдиректора Центра развития НИУ ВШЭ Валерий Миронов

– Валерий Викторович, Всемирный банк предрек новое падение ВВП России. А имеет ли шансы наша экономика выйти на траекторию роста?

– Давайте разберемся по порядку. Всемирный банк ухудшил прогноз по снижению ВВП России в 2016 году с 0,1% до 0,7%. Ухудшение прогноза связано с падением мировых цен на нефть. Однако, на мой взгляд, даже эти 0,7% – чрезмерно оптимистичная оценка. Спад ВВП в 2015 году составляет, согласно предварительным данным Минэкономразвития, 3,8%. Откуда взяться в наступившем году росту хотя бы на 3% – не совсем понятно. Увеличить объемы производства наших основных товаров – нефти и газа – невозможно. Там уже и так все на пределе. На мировом рынке черного золота наблюдается значительное превышение предложения над спросом. Увеличить выручку можно только за счет роста цен. Но этого в связи с недавним декабрьским решением ОПЕК не снижать квоты на добычу нефти пока не предвидится. А других товаров, кроме нефти и газа, мы в мировом масштабе производим очень мало. Они в основном сырьевого плана – металлы, уголь, минеральные удобрения. Цены там тоже идут примерно в унисон с нефтяными – то есть вниз. Когда сырьевые цены в минувшем сентябре стабилизировались, чиновникам наших финансово-­экономических ведомств показалось, что падение отечественной экономики остановилось и она «достигла дна». Она действительно сначала немного выросла в октябре. В ноябре ноль был. Затем в декабре снова возобновилось падение. За последние полтора месяца нефть подешевела более чем на 20%. Это привело к снижению нашего ВВП. И в рамках этой логики никаких перспектив, связанных с улучшением ситуации, не просматривается. Притом что в бюджете на будущий год заложена цена 50 долларов за баррель, нефтяные котировки уже упали до 30 долларов.

– Сопутствующая падению цен на нефть девальвация рубля, как нас уверяют, создает нашим производителям конкурентные преимущества, поскольку их продукция становится дешевле. Может ли дешевый рубль подтолкнуть нашу экономику к росту?

– Когда рубль ослабляется, действительно, повышается конкурентоспособность отечественного производства. Однако этого недостаточно, чтобы компенсировать снижение спроса в условиях кризиса из-за падения доходов населения. Подобное снижение, к сожалению, неизбежно сопутствует девальвации. Население нищает – соответственно нет платежеспособного спроса на потребительском рынке, чтобы поддержать отечественного производителя. Кроме того, у нас мало обрабатывающих секторов, которые могут, пользуясь ростом конкурентоспособности, что-то экспортировать или поставлять на внешний рынок в рамках импортозамещения. По оценкам Центра развития, требуется минимум два года, чтобы в промышленности начался подъем. А если ничего не делать, то и больше. Восстановить промышленность достаточно сложно. Верить, что девальвация сама по себе что-то создаст, – это наивно, если специально экономику не стимулировать. Обрабатывающая промышленность отмирает быстро. А создать что-то новое трудно, для этого требуются годы. Нужны технологии, инвестиции, а их-то как раз нет из-за санкций. Когда импорт благодаря падению рубля подорожал, наши предприятия почему-то отнюдь не начали расти, как грибы после дождя.

– Какие вы видите основные препятствия на пути выхода из кризиса?

– Нужно менять экономическую модель и уходить от сырьевой зависимости. Кроме дополнительных экономических стимулирующих мер в виде налоговых поблажек и инвестиций, требуется изменить правила игры для бизнеса. Необходимо, чтобы была справедливая конкуренция, нужно победить кумовство, провести реформу институтов корпоративного управления, судебной системы, дебюрократизацию. Какие-то шаги в этом направлении делаются, но их недостаточно. Еще мало предпринимается усилий для защиты прав собственности, защиты бизнеса от рейдерства, от недобросовестной конкуренции. Коррупция, необоснованные преференции «своим людям» в бизнесе при выдаче госзаказов – все это разъедает систему и не позволяет надеяться на выход из кризиса. Именно поэтому я не согласен с прогнозом Всемирного банка – падение российской экономики будет значительно более резким в наступающем году: по крайней мере, в два раза.

– Тем не менее, не углубляясь в статистику, поделюсь собственными наблюдениями. На обычных городских рынках стало гораздо больше недорогой отечественной продукции – от мяса и сыров до шерстяных шапок и вязаных носков. Малый бизнес может в нынешней ситуации стать драйвером роста?

– Дело тут не в размере бизнеса. Да, пищевая, легкая промышленность действительно немного ожили. Но, повторюсь, для серьезного подъема необходим платежеспособный спрос. Для этого нужно, чтобы люди отошли от модели сберегательного поведения, что трудно представить в условиях кризиса и снижения доходов. Многие семьи вообще перестали что-либо покупать, кроме еды и самого необходимого. Откладывают деньги на черный день. Потребительский спрос замер, угасла инвестиционная активность. Лично я не верю, что уже в этом году в такой потребительской модели поведения что-то удастся поменять, чтобы возобновился экономический рост в стране. Да и говорить об этом в условиях продления санкций, нарастающих геополитических рисков, отпугивающих от нашей страны инвесторов, вообще едва ли возможно. Пока остаются санкции, инвестиции сюда не пойдут.

– Что будет с катящимся вниз рублем и инфляцией, которую денежные власти неустанно обещают обуздать?

– В этом году рубль может еще просесть – в зависимости от цен на нефть. При этом дешевеющий рубль разгоняет инфляцию, растут цены. В краткосрочном плане девальвация, безусловно, ударит по карману населения. Импортные товары дорожают практически мгновенно. А за ними соответственно подтягиваются и отечественные производители. Импортозамещение так и не заработало в полном объеме. Российских аналогов многих импортных изделий, в частности, лекарств, попавших под эмбарго, – нет и не предвидится, поскольку многие лекарства создаются годами. Конечно, такой сильнейшей девальвации, как в 2015 году, не будет. Но вторая волна девальвации еще полностью не отыграна. Центробанк говорит о 6–6,5% инфляции на нынешний год. Но это малореалистично. Полагаю, в наступающем году инфляция останется в пределах двузначных цифр – около 10%, а может быть, и больше.

СПРАВКА «НИ»