По праву сильного

Под громкие разговоры о необходимости господдержки малого и среднего бизнеса сверхкрупные нефтяные компании не побеждают в честной конкурентной борьбе, а, используя свое монопольное положение и гигантский административный ресурс, уничтожают всех остальных игроков нефтяного рынка. Эта тенденция в первом полугодии текущего года приобрела поистине драматические масштабы. Исключительно высокие мировые цены на нефть вызвали рост отечественной нефтедобычи и как следствие переизбыток нефти на внутреннем рынке. Жертвами этого переизбытка и стали небольшие добывающие компании. Добытую ими нефть крупные, так называемые вертикально интегрированные компании не допускают ни в трубу, ни на свои нефтеперерабатывающие заводы.

Как раз в дни работы конференции разгорелся вполне типичный конфликт такого рода. 11 марта ОАО «Коминефть» («дочка» «ЛУКойла»), эксплуатирующее межпромысловый нефтепровод Харьяга–Уса, отказало в допуске сырья в трубу компании НК «Нобель Ойл». Последняя является оператором производственной деятельности для двух небольших местных компаний ООО «Колванефть» и ЗАО «НефтУС». Эти компании работают на Южно-Ошском и Северо-Костюкском месторождениях (с доказанными извлекаемыми запасами нефти чуть более 2 миллионов тонн) на границе Республики Коми с Ненецким автономным округом. Трубопровода, который соединял бы промыслы с магистральными сетями «Транснефти», у компаний нет. Просто до появления «ЛУКойла» в регионе в строительстве собственной трубы не было необходимости, поскольку нефтепровод «Коминефти» никогда не работал (и не работает!) даже с половинной загрузкой. Поэтому ЗАО НК «Нобель Ойл» ежегодно заключала договор на оказание услуг по транспортировке нефти с «Коминефтью». Такой договор был заключен и на 2003 год. Тут нужно отметить, что за три года работы на своих лицензионных участках «Колванефть» и «НефтУС» увеличили годовую добычу нефти с 60 тысяч до 280 тысяч тонн. В 2003 году компании намеревались довести ее до полумиллиона тонн. Но теперь, судя по всему, с этими планами придется распрощаться.

Итак, 11 марта «ЛУКойл» отказался впустить в свою трубу не свою нефть. Мотив – необходимость ремонта одного из насосов на дожимной насосной станции (ДНС) «Северный Возей». Представители «Нобель Ойла» протестовали, указывая, что закрыть доступ в нефтепровод возможно только в случае аварии, подтвержденной соответствующим актом Госгортехнадзора. Тщетно. Лишенные возможности прокачивать свою нефть «Колванефть» и «НефтУС» были вынуждены приостановить ее добычу, ежедневно теряя из-за этого до 1500 тонн нефти. Юристы «Нобель Ойла» обратились в Арбитражный суд Республики Коми, который 13 марта вынес определение: запретить ОАО «Коминефть» препятствовать ЗАО НК «Нобель Ойл» в транспортировке нефти по нефтепроводу Харьяга–Уса. Исполнительный лист арбитража предписывал немедленно возобновить прием и прокачку нефти от «Колванефти» и «НефтУСа». Однако лукойловская «дочка» еще несколько суток сопротивлялась. Врезка в трубу была открыта по требованию судебных приставов и в присутствии сотрудников МВД только 17 марта. Кстати, на ремонт насоса, послужившего официальной причиной закрытия задвижки, ушло немногим более часа, и отремонтирован он был еще 11 марта. Конфликт разгорался.

Транспортировка нефти, добытой на Южно-Ошском и Северо-Костюкском месторождениях, еще не раз полностью прекращалась «Коминефтью» по «техническим причинам», а потом возобновлялась в судебно-принудительном порядке. Наконец, используя свое доминирующее положение в сфере оказания услуг по транспортировке углеводородов в Республике Коми, «дочка» «ЛУКойла» ограничила доступ на рынок значительной части нефти «Нобель Ойла» путем применения коэффициента 0,5. По мнению юристов пострадавшей компании, сделано это было юридически необоснованно, в нарушение ст. 5 Федерального закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». В ходе судебных разбирательств по этому поводу убытки «Нобель Ойла» к сентябрю достигли 60 миллионов рублей.

В июне руководство компании решило обратиться за помощью к Российскому союзу промышленников и предпринимателей (РСПП), в рамках которого с октября прошлого года действует комиссия по корпоративной этике. В конце июля «ЛУКойл» уведомил комиссию, что «не находит возможным» принять участие в процессе, и лишь пообещал, что «приложит максимальные усилия» для урегулирования конфликта. По регламенту комиссии дела принимаются на рассмотрение только с согласия обеих сторон. Исключение сделано лишь для компаний, руководители или владельцы которых входят в состав бюро правления РСПП, и коллеги могут судить их по своему усмотрению. Но президент «ЛУКойла» Вагит Алекперов в бюро не входит. Таким образом, «ЛУКойл» стал первой компанией, отказавшейся от третейского суда РСПП. Видимо, компания Алекперова считает себя настолько могущественной, что уже не опасается за свою репутацию.

Западная экономическая модель, на которую мы на словах ориентируемся, сформировалась в результате борьбы государства и общества с монополиями. В начале прошлого века 80% добываемой в США нефти контролировалось суперкомпанией Standard Oil Джона Рокфеллера. Потребовалось 17 лет бесконечных судебных процессов в разных инстанциях, прежде чем в 1909 году федеральный суд Сент-Луиса по иску правительства США вынес решение о роспуске компании, которая к тому моменту уже реорганизовалась из треста в холдинг. Standard Oil была разделена на семь самостоятельных компаний – по числу основных акционеров треста, выступавших в суде в роли индивидуальных ответчиков. Как говорят историки, Джон Рокфеллер совершил единственную ошибку, ставшую для его компании роковой. На корню скупив законодательную власть, он забыл о власти исполнительной – об администрации президента США. 26-го американского президента Теодора Рузвельта называли «борцом с драконами», его администрация провела более 40 антитрестовских акций, среди которых и судебный иск против самого мощного и свирепого «дракона» – Standard Oil. В США первыми поняли, что монополизм разваливает экономику. И сейчас там наряду с очень крупными нефтяными корпорациями вполне успешно работает множество мелких и средних нефтяных компаний, на долю которых приходится свыше 30% всего объема нефтедобычи.

У нас же ситуация прямо противоположная. Прошлогодние 7% в национальной добыче нефти – плод усилий независимых компаний – могут оказаться рекордом. В этом году их доля, по разным прогнозам, снизится до 6 или даже 5 процентов. А ведь малые и средние нефтегазодобывающие организации России эксплуатируют сейчас 400 месторождений с суммарными запасами более 1 миллиарда тонн нефти. Они занимают исключительно полезную нишу в отечественном нефтяном хозяйстве, эксплуатируя мелкие, выработанные или низкорентабельные месторождения, не интересные для крупных компаний. Последние же позволяют себе искусственно выводить выработанные на 50% скважины в фонд неработающих, неоправданно увеличивая сверхлимитные запасы. А вот западный опыт показывает, что нефтяные компании должны быть обеспечены запасами максимум на 12 лет. Сверхзапасы, превышающие этот срок, в других странах облагаются дополнительным и очень высоким налогом. И это правильно. У нас же несколько всем известных компаний оказались в свое время владельцами целого ряда уникальных месторождений, освоить которые они не в силах. Но гиганты продолжают увеличивать свою капитализацию главным образом за счет наращивания запасов, которых у них и без того – на многие и многие десятилетия.

В общественном мнении насаждается преклонение перед мощью и блеском нескольких сверхкрупных корпораций. Вот ЮКОС и «Сибнефть» решили слиться. Когда такого рода мегаслияния происходят на Западе, им сопутствуют долгие и небезболезненные (вплоть до ампутаций) процедуры согласований в антимонопольных органах во имя сохранения рыночной конкуренции и защиты потребителей. Укрупняющиеся компании вынуждены распродавать часть своих активов в регионах их растущего преобладания. А вот новоиспеченная российская суперкомпания гордо сообщает, что становится крупнейшей в России и четвертой в мире, уже сейчас контролируя почти 30% общероссийской нефтедобычи. И обещает увеличивать добычу на 20–25% ежегодно. Правительство, ратующее на словах за развитие малого и среднего бизнеса и должное заботиться об интересах потребителей, поздравляет всех нас с появлением нового флагмана российской экономики. ЮКОС поглотил «Сибнефть» по-дружески. Но ведь «Юкоссибнефть» может проводить и так называемые недружественные поглощения, подминая под себя мелкие и средние фирмы. Появится супермонополист, не подконтрольный государству.

Собственно говоря, уже сейчас несколько крупнейших нефтяных компаний наглядно демонстрируют степень своей независимости от властей. Они уходят от уплаты налогов, государство об этом знает, но помешать этому не может. Институт финансовых исследований оценил реальную налоговую нагрузку на четыре вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК) – «ЛУКойл», ЮКОС, «Татнефть» и «Сибнефть», используя их финансовые отчеты по стандартам US GAAP за 2000 год. Налоговая нагрузка, измеряемая как доля налогов и сборов в валовой выручке, колеблется от 13 до 21% для ВИНК и составляет около 37% для малых и средних нефтяных компаний. Сумма налогов и сборов, уплаченных в 2000 году с тонны добытой нефти, составляет 27–38 долларов для ВИНК и около 51 доллара для малых и средних производителей. Суммарные потери бюджетов от монополизации ВИНК внутреннего рынка и использования трансфертного ценообразования и давальческой переработки оцениваются экспертами Института финансовых исследований от 4,6 до 7,3 миллиарда долларов. Но это в 2000 году и при куда меньшей степени монополизации нефтяного рынка, чем теперь.

А что дальше? А вот что: либо государство ограничит хищнические аппетиты монополистов и на деле займется защитой и развитием малого и среднего бизнеса, либо нашу экономику ждут потрясения, куда менее приятные, чем даже дефолт 1998 года.