Украинский цугцванг

В потоке новостей из Украины происходящее на юго-востоке в последние дни как бы ушло в тень, что неудивительно. Миссия ОБСЕ, обнародовавшая 4 июля очередной отчет о положении в зоне боевых действий, констатировала, что, хотя по сравнению с концом апреля, когда был опубликован предыдущий отчет, ситуация с безопасностью в Донбассе ухудшилась (стало больше перестрелок и обстрелов), говорить о том, что режим прекращения огня полностью игнорируется, никак нельзя. Противоборствующие стороны ограничиваются локальными стычками, то ли «прощупывая» слабые места чужой обороны, то ли отвечая ударом на удар. В любом случае о широкомасштабных наступлениях после взятия частями ДНР Донецкого аэропорта в январе 2015 года противники и не помышляют.

Вместе с тем есть признаки, что обе стороны готовятся к возможному изменению обстановки. И Украина, и ДНР за последний месяц провели учения в непосредственной близости от линии фронта. Кроме того, и там и там на протяжении нескольких месяцев идут поразительно похожие процессы – тем или иным способом устраняются полевые командиры или военачальники, склонные в наименьшей степени считаться с распоряжениями командования. Последняя подобная новость из «Новороссии» – отвод в Россию отряда «Русич», чей глава Александр Мильчаков (кстати, находящийся в санкционном списке ЕС) 10 июля написал в соцсети, что «дальше в таких условиях и непонятно, за чьи интересы мы воевать не будем». В ДНР-ЛНР тактика смены «авторитетных полевых командиров» проводится более последовательно и менее шумно, что объяснимо: местные вооруженные формирования полностью зависимы от того, что в их среде именуется «военторгом» – поставками оружия из России. В свою очередь украинские добровольческие формирования в плане снабжения зачастую никак не зависят от центральных властей, поэтому усилия официального Киева по постановке под контроль всех «людей с оружием» менее последовательны.

Но они все равно есть: самый яркий пример такого рода – роспуск добровольческого батальона «Шахтерск» и дело роты «Торнадо», чей командир, ранее судимый Руслан Онищенко, был арестован. Возможно, в эту же тенденцию вписывается и громкий конфликт властей с «Правым сектором», который происходит сейчас. Итак, с обеих сторон силы собираются в единый кулак. С какой целью? Ответ на этот вопрос во многом зависит от оценки возможностей, которые имеются у каждой из сторон.

Под угрозой дефолта

О цене (в прямом смысле слова) вооруженного конфликта в эти дни Киеву вольно или невольно напоминают его кредиторы, переговоры с которыми, начиная со вторника, проводит украинский министр финансов Наталья Яресько. Главное экономическое событие этого месяца для Украины ожидается 24 июля, когда стране предстоит выплатить частным кредиторам 120 млн. долларов. В случае, если выплатить эту сумму не удастся, страну ожидает дефолт по частным долгам, которые, заметим, составляют лишь небольшую часть украинского долгового бремени. Общий же украинский государственный долг страны превышает 70 млрд. долларов (из них внешний долг – свыше 40 млрд.) – согласно обнародованным Нацбанком Украины данным, на конец июня это будет примерно 110% ВВП в гривневом исчислении. За квартал, на протяжении которого в Донбассе царил относительный мир, объем долга вырос почти на 15%. В пресс-релизе Нацбанка это объясняется спадом экономики и фактической девальвацией национальной валюты.

Неудивительна та осторожность, с которой иностранные кредиторы подходят к вопросу финансирования Украины. «Золотой дождь» внешних займов, который после Майдана прогнозировали многие украинские политики, на страну так и не пролился. США ограничились выдачей ей кредитных гарантий на сумму 2 млрд. долларов. «Живые» деньги, выделенные ЕС, за полтора года составили 3,41 млрд. долларов, что даже для поддержания экономики Украины на плаву явно недостаточно. По существу, единственным внешним западным источником займа для страны является кредит МВФ. В феврале было одобрено выделение Украине 17 млрд. долларов в обмен на жесткое реформирование экономики. Учитывая, что по крайней мере одно из условий Фонда (соотношение госдолга к ВВП не должно превышать 71%) страна уже не выполняет, диалог украинского правительства с кредиторами в ближайшее время будет очень сложным. «Я не думаю, что, даже если технический дефолт произойдет, это повлечет за собой полный развал украинской экономики, – говорит заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ Александр Гущин. – Собственно, и дефолта, и полного развала государства, находящегося под боком у Европы, Запад постарается не допустить, благо это будет ему не так уж и дорого стоить. Однако очевидно, что проблема реформирования экономики сейчас выйдет для Украины на первый план». Война же, тем более чреватая перерастанием в полномасштабный конфликт с Россией, является не самым лучшим фоном для каких бы то ни было реформ».

Россия: между санкциями и их ужесточением

На первый взгляд экономическое положение России кажется несравненно более прочным, чем Украины. Основное последствие донбасской войны для нашей страны – это международные санкции (прежде всего со стороны основного торгового партнера – Евросоюза) и российские контрсанкции. Однако их эффект оказался для отечественной экономики «щадящим». Главным последствием санкций оказалось то, что они ограничили (но не исключили полностью) внешнее финансирование нашей экономики. Но дело в том, что она в нем не очень и нуждается. Россия, в отличие от Украины, сама страна-кредитор (например, по данным Федеральной резервной системы США, на апрель этого года мы занимаем 18-е место в списке держателей казначейских бумаг Соединенных Штатов), а соотношение госдолга и ВВП на конец 2014 года составляло всего лишь 13%, из которых большинство приходится на внутренние заимствования. Если же говорить о промышленности, то, по подсчетам Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара, санкции коснулись лишь 6% предприятий страны. Правда, как заметил «НИ» заведующий лабораторией конъюнктурных опросов этого института Сергей Цухло, в случае если санкции будут расширены и распространены на целые сектора экономики, то ущерб промышленности будет куда большим. «Я бы даже назвал этот ущерб катастрофическим, особенно учитывая падение цены на нефть», – заметил г-н Цухло. Между тем европейцы прямо увязали ужесточение санкций против России с выполнением Минских договоренностей, то есть с миром в Донбассе. «Европейцы, конечно, будут пробовать уклониться от ужесточения санкций, но, если начнутся серьезные боевые действия, у них может сложиться, с их точки зрения, безвыходная ситуация, когда потребуется как-то реагировать, невзирая на возможный ущерб», – заметил в беседе с «НИ» политолог Федор Лукьянов.