Главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей

– Один из стереотипов массового сознания, проявленный еще в советские годы: пусть у нас не развита экономика, не так обустроен, как на Западе, быт, зато мы «в области балета впереди планеты всей». Этот тезис актуален для России сегодня?

– Культура в ее истинном смысловом наполнении, а с другой стороны – состояние российской экономики являют собой зримый результат неразвитости этих систем. Если вы возьмете использование понятия «культура» на разных уровнях, то увидите, что реальное наполнение ее содержания в общественно-политическом обиходе подменяется элементами неприкрытой пропаганды, сугубо идеологической составляющей. И тут, конечно, претензии вовсе не к культуре как таковой. Именно одна, производимая телевизором «картина мира» стала за последние годы главной константой в национальной ценностной иерархии. Несмотря на базовое положение в Конституции, согласно которому у нас не может быть единой для всех идеологии. А культура – это то, что на упрощенном чиновничьем языке проходит по разряду «классики», «духовки» – в общем, всего того, что отдано в ведение Министерства культуры. И это отношение культуры в узком ведомственном смысле к реально действующему имеет стабильное значение – примерно как 98 из 100.

– Многие с вами не согласятся. Свежий контраргумент – неожиданный, скорее всего и для самих любителей классической живописи, многомесячный ажиотаж вокруг выставки Серова в столице…

– Я тоже могу привести свежий пример – тоже уличной, так сказать, дислокации. Там, где размещена редакция журнала «Искусство кино», впервые более чем за 20 лет стало как-то пугающе тихо. Я имею в виду самый центр Москвы, всем известный, многими любимый, Старый Арбат. Так вот эта историческая улица практически опустела. Городские власти от каждого уличного художника, певца, мальчика или девочки, которые хотели бы прочитать стихотворение, от скрипача, который вознамерился сыграть перед прохожими на своем инструменте, потребовали лицензию на подобный вид деятельности. Более того, каждый арбатский художник или музыкант обязан впредь получать патент и представлять на согласование в специальный городской орган свой контент. Иначе – непорядок. Между тем пустеют не только улицы – те из них, которые еще в советское время были трансформированы в пешеходные зоны, успешно ставшие, по европейскому образцу, площадками неформального общения. Пустеют рестораны, кафе, магазины. Исчезают желания и надежды. В результате мы пожинаем плоды не только непосредственно экономического кризиса, но сталкиваемся с серьезным испытанием коммуникации, простейших принципов солидарности, желания что-нибудь приватно делать.

– В последнее время несколько неожиданно вновь был поднят вопрос: в чем заключается национальная идея? Некоторое время ее искали вокруг термина «духовные скрепы». А может существовать явление, которое способно «скреплять» граждан в заведомо негативном плане?

– Я думаю, такое комплексное явление есть – это тотальное чувство недоверия. У нас по соцопросам 2015 года, 71% населения не доверяют другим людям, любым своим партнерам, включая деловых. 59% не доверяют никому, кроме собственной семьи. Дальше – больше. Эта тенденция перерастает в поиск сначала «чужих», затем «врагов» уже в федеральном и международном масштабах. По последним опросам «Левады-Центра», непререкаемо первое место среди всех позитивных сюжетов нации – тех, которыми она безоговорочно гордится, – занимает Победа. Кто и по сей день в России, уже во втором десятилетии ХХI века, герой нашего времени? Конечно, тот, кто ковал победу в 45-м, но никак не бизнесмен, тем более – не ученый. Все более доминирующий принцип в российских правилах жизни можно сформулировать как многоуровневое «отторжение конкуренции». Это невидимое правило должным образом не описано, не структурировано, его последствия не просчитаны. Результат же данного механизма прост: он приводит к экономическому кризису, но никого, как все более очевидно, это не беспокоит.

– Но на высшем уровне много говорится о необходимости вкладываться в «человеческий капитал». Разве это не правильный посыл?

– По последней публикации академика Сагдеева, в топе-500 наиболее цитируемых ученых планеты россиян только три человека. Для сравнения: ученых из Ирана – семь, из Саудовской Аравии, где не было такой сети разветвленных исследовательских институтов, как у нас, еще больше. И все это – следствие наших культурных приоритетов, а не происки врагов. Весь цивилизованный мир вступает в настоящее время в эру человеческого капитала, главенствования интеллектуальных ресурсов. Но у нас пока не просматривается, что по-настоящему конкурентоспособного мы можем предложить миру. Вся Европа наполнена профессорами музыки из России, которые обучают там корейцев и китайцев исполнительскому искусству. Почему нельзя открыть 15–20 наших новых российских консерваторий в Южной Корее, Китае, Японии и не начать на этом благороднейшем поприще зарабатывать деньги для целей нашей же художественной культуры, задыхающейся от вечного «остаточного принципа»? Но у нас совсем иные приоритеты. Результат же получается плачевный. Уже начиная с Риги, практически невозможно встретить в продаже ни одной вещи, произведенной в России, – разве что завезенной какой-либо случайно оказавшейся в Латвии русской домохозяйкой. Наши стулья, тарелки, карандаши, чайники – непривлекательны, неконкурентоспособны. Латыши ведь нефть не пьют, металлом не закусывают…

– Знаете ли вы какие-то экономические рецепты, которые способны изменить эту ситуацию?

– Выступавшие на прошедшем в начале года Гайдаровском экономическом форуме аналитики в меру своей авторитетности готовы предложить множество идей по выходу из кризиса. Среди них можно найти все: и конкретные рекомендации по защите прав собственности, и меры по созданию действительно независимого суда, и предложения по уменьшению госрегулирования экономики, и захватывающие планы по улучшению инвестиционного климата. Самые смелые из экспертов иногда высказываются о том, что настала пора менять всю ныне действующую экономическую модель. Проблема аналитического сообщества состоит, на мой взгляд, в том, что все эти инициативы, какими бы полезными и часто действительно решительными они ни были, не в состоянии учитывать специфику российских «правил жизни», уникального типа сознания, преобладания идеологических приоритетов и «духовных скреп» над экономической целесообразностью. Именно поэтому ученым так трудно выйти за рамки своего профессионального гетто.