Posted 14 декабря 2015,, 20:11
Published 14 декабря 2015,, 20:11
Modified 8 марта, 03:30
Updated 8 марта, 03:30
– Наталья Васильевна, каково ваше общее впечатление от проекта федерального бюджета на 2016 год?
– Это бюджет «осажденной крепости», рассчитанный на то, чтобы день простоять, да ночь продержаться...
– И чем же вызвана такая жесткость в оценках?
– Снижение цен на нефть и рецессия 2015 года привели к разбалансировке бюджетных параметров и образованию дефицита. В расходной части бюджета очевидно стремление сохранить объемы финансирования приоритетных направлений, в качестве которых прежде всего рассматриваются расходы на оборону, а также минимизировать индексацию практически всех выплат населению, избегая при этом коренных изменений в действующих механизмах их формирования и, прежде всего, в пенсионной системе. Кроме того, правительство попыталось развязать себе руки, увеличив в составе запланированных расходов бюджета долю резервов, которые могут в течение года расходоваться в ручном режиме.
– С расходами все понятно. А может ли правительство увеличить доходы в условиях экономического кризиса?
– Минфин пытается ответить на этот вызов, прежде всего, мобилизацией доходных источников. На 2016 год сохраняется ставка вывозной пошлины на нефть на уровне 42% наряду с ранее запланированным повышением налога на добычу полезных ископаемых на нефть. Ранее предполагалось, что ставка вывозной пошлины на нефть в 2016 году будет снижена до 36%. Дополнительные бюджетные доходы от такого «налогового маневра» в нефтяном секторе составляют около 200 миллиардов рублей. Еще 112 миллиардов рублей правительство намерено получить за счет увеличения НДПИ на газ и газовый конденсат. Среди других экстренных мер по повышению доходов федерального бюджета можно выделить сохранение до конца 2016 года нормы в отношении зачисления в федеральный бюджет доходов от управления средствами Резервного фонда и ФНБ и повышение до 90% доли прибыли Банка России, подлежащей зачислению в федеральный бюджет.
– Каковы основные плюсы и минусы этой бюджетной конструкции?
– В качестве основного достижения следует отметить ориентацию бюджета на гораздо более консервативный макроэкономический прогноз, чем в предшествующие годы (рост ВВП 0,7% при цене на нефть 50 долларов за баррель). Напомню, что бюджет на 2015 год изначально был спроектирован, исходя из цены нефти 95 долларов за баррель, что привело к необходимости его пересмотра в пожарном порядке. Недостатком является то, что, несмотря на это, бюджет 2016 года предусматривает продолжение роста расходов в номинальном выражении, что затрудняет решение задачи сокращения дефицита в среднесрочном периоде в том весьма вероятном случае, если цены на нефть и дальше останутся низкими. При этом существующие приоритеты расходной части бюджета, как и в предыдущие несколько лет, являются сомнительными с точки зрения долгосрочных интересов российских граждан.
– И какие же интересы граждан ущемляются?
– Прежде всего следует отметить сокращение расходов федерального бюджета на образование (в номинальном выражении – на 8,5%), здравоохранение (на 8%) и науку – по некоторым направлениям расходы на прикладные исследования сократились практически вдвое. Безусловно, можно рассуждать о неэффективности каких-то расходов и в рамках этих направлений, однако, как показывает практика, в первую очередь правительство отказывается не от неэффективных расходов, а от тех, которые в меньшей степени защищены политически. Так, несмотря на все усилия Минфина, предлагавшего отказаться от части расходов в рамках оборонных программ, эти расходы были оставлены на прежнем высоком уровне. За период с 2012 года по 2016 год доля в бюджете силового блока (расходы на оборону и безопасность) выросла с 28% до 32%, в то время как доля расходов на образование сократилась с 4,7% до 3,6%, а расходов на здравоохранение – с 4,8% до 3%. Если приоритеты бюджета не изменятся, то не останется альтернативы масштабному привлечению средств населения для софинансирования услуг в социальной сфере. Где-то эти процессы уже вовсю идут.
– На ваш взгляд, какие статьи расходов можно сокращать?
– Помимо уже упомянутых оборонных статей, резервы сокращения расходов существуют в сфере управления. Например, недавнее решение о повышении оплаты труда аппарату Государственной думы на фоне заморозки индексации зарплат остальных бюджетников выглядело по меньшей мере странным. Большие резервы связаны с сокращением контрольно-надзорных функций государства, правда реализации реформ в этой сфере препятствует сформировавшийся сейчас вектор на увеличение количества запретов и ограничений, затрагивающих частный бизнес. Очагами неэффективности традиционно являются также сфера государственных инвестиций, а также субсидии избранным госкорпорациям, которые зачастую даже не расходуются, а оседают на депозитных счетах компаний.
– Бюджет уже третий год подряд верстается с учетом заморозки пенсионных накоплений и передачи этих средств в распределительную систему. Насколько это верное решение?
– Очередная заморозка пенсионных накоплений является элементом «мобилизационной» повестки бюджета. Тяжело рассчитывать, что после таких потрясений обязательная накопительная система когда-либо вновь заработает. При этом заморозка пенсионных накоплений лишь смягчает положение распределительной пенсионной системы в краткосрочном периоде. С учетом долгосрочных демографических тенденций это означает, что тем гражданам, кому осталось 10–15 лет до пенсии, лучше начинать делать самостоятельные накопления, если они не готовы продолжать работать до конца жизни. Переход к индексации распределительных пенсий ниже инфляции без решения проблемы досрочных пенсий и повышения пенсионного возраста будет означать неуклонное снижение уровня распределительных пенсий относительно зарплат, что приведет к росту неравенства и другим негативным социальным последствиям.
Арина Раксина
Материал был опубликован в «НИ» за 12 ноября 2015 года.