Нарисуем – будем жить

Российский рынок недвижимости сейчас переживает состояние полной неопределенности. Платежеспособный спрос упал, поэтому сделок заключается намного меньше, чем в докризисные времена. И это несмотря на то, что цена квадрата уменьшается. Многие специалисты даже спорят: что сейчас труднее – продать или купить? Отчасти правы и те, и другие, ведь продавцы не хотят отдавать метры по низким ценам, а у большинства покупателей просто нет денег. О доступности ипотеки, которая и прежде была, мягко говоря, далеко не всеобщей, говорить сегодня вообще не приходится – процентные ставки, по сути, запретительны. В таких условиях инвестиции в недвижимость стали для компаний непривлекательными, и если половина из них вообще откажутся вкладывать в этот сектор деньги, ситуация может только обостриться.

Президент российского отделения Института инвестиций в коммерческую недвижимость (CCIM) Андрей Гусев находит такое поведение инвесторов абсолютно логичным, предсказуемым, разумным и оправданным в период экономического кризиса. Вложение в недвижимость – процесс долгосрочный, рассчитанный как минимум на 3–4 года. А инвестиционные компании не только России, но и всего мира не в состоянии сегодня прогнозировать свое развитие на этот период, поскольку не знают, как будет развиваться общемировой кризис.

«Вообще кризисная приостановка строительства жилья периодически возникает и исчезает то в одной, то в другой стране мира. Так было и у нас во время кризиса 1998 года. Это нормальный цикличный процесс, поэтому компании очень чутко отслеживают конъюнктуру инвестиционного рынка по всему миру, – пояснил «НИ» эксперт. – Но сегодня ситуация уникальная: кризис общемировой, от него некуда деваться. Сейчас все находятся в поисках решения серьезной проблемы – куда вложить средства. И пока не находят, поскольку, чтобы сейчас вкладываться, нужно иметь такую информацию, которой ни у кого нет. Как только появятся сведения, что через год-два-три ситуация выровняется, положение нормализуется – все бегом бросятся инвестировать в строительство. Потому что ясно: чем раньше ты вложишься, тем больше заработаешь».

Есть и другая, чисто российская сторона проблемы. Ни для кого не новость, что в сытые предкризсные годы даже самые крупные строительные компании очень долго работали на то, чтобы зарекомендовать себя отнюдь не самыми обязательными партнерами. «Пожалуй, я действительно назвал бы это единственной особенностью российского рынка недвижимости, отличающей его от рынков других развитых стран, – согласен г-н Гусев. – Нормальным бизнес-институтом считается тот, который пережил и извлек уроки из одного-двух экономических кризисов и имеет опыт адекватного и достойного поведения в сложных ситуациях. А у нас безответственных руководителей, наверное, больше, чем где бы то ни было в мире. Потому что они еще не имеют опыта работы и этики поведения в нормальных рыночных условиях, а многие из них не имеют даже опыта кризиса 1998 года, хоть это и было всего 10 лет назад».

В период Великой депрессии в США главным инвестором выступало государство. Сегодня применительно к сфере недвижимости это выглядит гораздо сложнее. «Сейчас проблема, которую решают правительства всех стран мира, – кого поддержать, кому дать денег в этом секторе? Банкам – с расчетом на то, что они начнут давать дешевые кредиты строителям? Или самим инвесторам? А может, конкретно строителям? Или поддержать непосредственно покупателей? Вот пять категорий, в которые можно вкладывать, – рассказал Андрей Гусев. – И все принимают разные решения, но никто не знает при этом, как поступить правильно. Почему? Кризис необычный. Вот в чем беда».