Три дня, два саммита, один город

Ранее представители стран БРИКС неоднократно утверждали, что новообразованные финансовые институты не займут конкурирующую позицию по отношению к уже действующим Международному валютному фонду (МВФ) и Всемирному банку (ВБ). Тем не менее лидеры стран-участниц так же часто высказывали недовольство ролью своих государств в МВФ, где страны БРИКС имеют в совокупности только 11% голосов. При этом, как уже сообщали «НИ», суммарная доля ВВП объединения в мировом валовом продукте составляет 28%.

Тем не менее эксперты считают, что, по крайней мере, на начальном этапе в силу разных задач финансовые институты БРИКС не будут конкурировать с западными коллегами. Как полагает руководитель департамента мировой экономки НИУ ВШЭ Леонид Григорьев, финансовые объединения в Азиатско-Тихоокеанском регионе, скорее, дополнят имеющиеся ниши, и «Новый банк БРИКС поможет странам, попавшим в ловушку «среднего развития», наращивать свою инфраструктуру и экономики». Добавим, что Новый банк развития БРИКС, штаб-квартира которого обоснуется в Пекине, должен начать работу уже с 1 января 2016 года.

А вот пул валютных резервов, для которого Центральный банк каждой страны-участницы БРИКС зарезервирует определенную сумму в качестве страховки для чрезвычайных ситуаций, связанных, например, с сильным оттоком капитала, пока останется нетронутым. Во всяком случае, министр финансов РФ Антон Силуанов заявил, что Россия, чья экономика переживает не лучшие времена, пока не планирует использовать средства пула. А чуть позже глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина дополнила, что никто из стран объединения на данный момент не испытывает необходимости в привлечении средств пула.

Но и для оказания сторонней помощи ни Банк развития, ни Пул валютных резервов привлекаться не будут. В частности, российский президент заявил, что вопрос предоставления помощи Греции через финансовые институты БРИКС даже не обсуждался. «Тут вопрос вообще не в деньгах, а в принципах развития», – сказал Владимир Путин.

Если саммит БРИКС продемонстрировал миру новые институты, то саммит ШОС – новых членов. В Уфе главы государств Шанхайской организации подписали декларацию о том, что Индия и Пакистан приступают к процедуре вступления в ШОС с полноправным членством в перспективе. Кроме того, Армения, Азербайджан, Камбоджа и Непал присоединились к организации в статусе партнеров по диалогу, а Белоруссии предоставили статус наблюдателя при ШОС.

Хотя и это значимое событие не обошлось без эксцессов. Как оказалось, президент Узбекистана Ислам Каримов в рамках своего председательства в ШОС в следующем году не горит желанием принимать в организацию такие ядерные державы, как Индия и Пакистан, и более охотно предоставил бы эту честь России или Китаю. «Это очень непростое событие, – заявил г-н Каримов. – Есть необходимость посоветоваться: завтра вступление этих стран в состав ШОС не просто изменит политическую карту, но может изменить и расстановку сил. Насколько это вообще управляемый процесс?» Позже на пленарном заседании саммита г-н Каримов еще раз подчеркнул, что его тревожат риски, которые несет в себе присоединение к ШОС Индии и Пакистана. Но очевидно, что российскому президенту удалось переубедить своего коллегу.

В итоговой декларации страны-участницы договорились общими усилиями бороться с терроризмом, а также не забыли и экономический вопрос. Стороны зафиксировали, что продолжат создание Фонда развития и Банка развития ШОС, и в том числе поддержат масштабную инфраструктурную инициативу Китая – создание экономического пояса «Шелковый путь».

Однако в этих решениях заложены свои риски: расширение ШОС может сделать организацию рыхлой, и самые серьезные вопросы региона легче будет решать на двухсторонних переговорах, считает руководитель программы «Россия в АТР» Московского центра Карнеги Александр Габуев.

Тем не менее Россия очень рассчитывает на скорейшее присоединение к организации Ирана, которое тормозится из-за тяжелых переговоров по иранской ядерной программе. Отметим, что, вероятно, именно для активизации этого процесса в Уфу прибыл президент Ирана Хасан Рухани. Однако иранская делегация в срочном порядке еще до официального начала саммита ШОС покинула его площадку. Как заявил позднее пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, «ситуация требует, чтобы президент и министр иностранных дел вплотную занялись переговорным процессом в Вене», добавив, что этот отъезд был запланированным заранее. Владимир Путин в своем выступлении выразил надежду, что руководству Ирана удастся достичь компромисса со странами «шестерки».

Снятие санкций с Ирана и присоединение его к ШОС, безусловно, изменит геополитическую картину мира. Как считают опрошенные «НИ» эксперты, расширение ШОС формирует новый альянс государств АТР и смежных с ним, где будут действовать отличные от западных межгосударственные отношения и финансовая система. И пока лидеры стран БРИКС и ШОС аккуратно подчеркивают, что объединения не претендуют на роль конкурентов или альтернатив западным международным организациям, за океаном уже сформировали иное мнение.

По итогам обоих саммитов западная – и в первую очередь американская пресса, высказалась в том духе, что мероприятия, прошедшие в Уфе, закладывают основы для новой системы управления миром.

Так, политолог из Хантерского колледжа Синтия Робертс считает, что «встреча в Уфе лидеров Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР говорит не только о том факте, что Россия не изолирована в результате введения западных санкций, но и знаменует трансформацию клуба БРИКС в зарождающееся объединение держав со своими приоритетами, которые отличаются от приоритетов Вашингтона или Брюсселя».

С этим мнением солидарен и научный сотрудник Китайской академии общественных наук У Эньюань. «Саммит отразил неприятие принципа однополярности в системе международных отношений со стороны растущих сил и надежду на формирование диверсифицированного мирового порядка в политике и экономике», – выразил мнение эксперт.

Сильное независимое от западных институтов объединение в Евразии и в Азиатско-Тихоокеанском регионе может позволить сформировать по-настоящему многополярную геополитическую систему. И это, вероятно, главный итог встречи в Уфе, которую со временем вполне могут назвать исторической.