Ущерб от коррупции: миллиарды рублей или долларов?

В четверг, когда отмечался Международный день борьбы с коррупцией, Следственный комитет РФ отчитался, что в этом году он возбудил более 11 тыс. дел, связанных с этим злом. Всего же с января по декабрь расследовано около 15 тыс. коррупционных дел, а размер причиненного ущерба по завершенным уголовным делам составил около 8 млрд. руб. Сопоставив эти цифры, нетрудно вычислить, что размер среднего ущерба по одному коррупционному делу составляет приблизительно 533 тыс. руб.

Тем временем независимые аналитики оценивают коррупционный рынок России в 300 млрд. долларов в год. Президент Дмитрий Медведев в своем недавнем послании оценил коррупционную составляющую при одних только госзакупках в 1 трлн. руб. По словам президента фонда «Индем» Георгия Сатарова, озвученные следователями цифры ущерба на этом фоне выглядят просто смешными. «Они подсчитывают ущерб по ничтожной доле дел, которые они расследуют, – пояснил «НИ» эксперт. – Реальное число сделок в год только по бытовой коррупции составляет несколько миллионов. И это без учета деловой сферы! Кроме того, подсчет идет от объема установленных взяток, а ущерб проявляется отнюдь не только в их размерах. Например, когда мы говорим о взятках по госзаказам и госзакупкам, скажем, в транспортной сфере, это означает, что дороги строятся халтурно, и только от этого ущерб гораздо больше 8 млрд. руб. Или возьмем сферу здравоохранения. По нашим последним данным, более 10 млн. россиян были вынуждены отказаться от бесплатных медицинских услуг, не имея денег на взятки».

По мнению ведущего сотрудника Института социологии Леонтия Бызова, главная проблема страны – системная коррупция на высшем уровне. «Речь идет об отношениях между властью и крупным бизнесом, о тех же откатах, где суммы доходят до миллиардов рублей», – отметил «НИ» ученый. Но это опять же размер взяток, а ущерб от них может быть и на порядок больше. Беда в том, отмечает социолог, что коррупция стала нормой для нашего общества. По его словам, «с одной стороны, никто не верит, что власть предпринимает реальные действия, чтобы с ней бороться, с другой – никто не верит, что ее можно победить».