Скрытая угроза

Безработица, наряду с уровнем ВВП и инфляцией, – бесспорно, один из важнейших показателей, характеризующих экономику любой страны. Пережив глубокий экономический кризис 90-х годов, Россия к середине «нулевых» преодолела острый дефицит рабочих мест и достигла уровня безработицы в 5–6% экономически активного населения – этакого идеального показателя, когда и конкурентоспособность на рынке труда сохраняется, и всем отраслям производства рабочей силы хватает. Еще в 2000 году, по данным Росстата, безработица по стране в два раза превышала средний уровень 2015 года – 10,4% против 5,6%.

Как поясняет Росстат, группу экономически активного населения (или рабочей силы) составляют россияне в возрасте 15–72 лет. В феврале 2016 года таковых насчитывалось 75,9 млн. человек, или 52% населения страны. Среди них 4,4 млн. человек классифицируются как безработные с применением критериев МОТ, то есть не имеют трудоустройства или доходного занятия, ищут работу и готовы приступить к ней в ближайшее время. При этом совсем не обязательно, что они стоят на бирже труда и получают пособие по безработице. А официально зарегистрированных безработных в разы меньше – всего 1,06 млн. человек, их и учитывает для своей статистики Минтруд.



Среди безработных доля мужчин в феврале 2016 года составила 55,1%, городских жителей – 65,9%, молодежи до 25 лет – 22,5%, лиц, не имеющих опыта трудовой деятельности, – 26,5%, рассчитала статистическая служба.

Российский уровень безработицы сравним с показателями самой большой экономики мира – США (5,5%), самой успешной страны ЕС – Германии (5,3%), а также самого густонаселенного государства – Китая (5,1%).

Однако все опрошенные «НИ» эксперты в один голос заявляют, что официальные цифры по безработице – чистая формальность, реальное положение дел на рынке труда в России они не отражают и уж тем более не являются признаком здоровой социально-экономической ситуации.

А ситуация и вправду тревожная: инфляция – высокая, ВВП – на спаде, нефть – не дорожает, бюджет – в нарастающем дефиците. Следствием этих макроэкономических ухудшений является падение уровня зарплат и доходов населения, увеличение числа бедных, повышение тарифов и цен, возрастание социальных рисков.

Между тем рынок труда на дестабилизацию экономики может реагировать по-разному. В развитых странах безработица зачастую увеличивается пропорционально снижению ВВП, но при этом не ведет к падению зарплат. В менее развитых государствах адаптация к новым условиям, наоборот, происходит посредством снижения зарплат, а показатели безработицы могут оставаться на стабильно низком уровне. В этом случае запускается латентный неконтролируемый процесс – рынок труда не теряет рабочие места и кадры, а меняет структуру занятости, качество которой постепенно ухудшается. Отсюда и появляются различные формы так называемой скрытой безработицы: переход на полставки, недоиспользование рабочего времени, отпуска без содержания с сохранением места, сокращение смен и рабочих дней, уход в «серый» сектор производства. По сути, такие формы не являются безработицей, это скорее специфическая форма занятости, некий негласный договор между сотрудником и работодателем, позволяющий первым получать хоть какие-то деньги или сохранить социальный статус работающего человека, а вторым – не растерять квалифицированные кадры и сэкономить ресурсы. Именно по такому сценарию пошла Россия, уверены эксперты.

«Оборотной стороной низкой безработицы в нашей стране стало порождение целого разнообразия латентных деформаций на рынке труда. А любой подобный скрытый процесс опасен тем, что им нельзя управлять», – сказала «НИ» директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева.



По словам эксперта, в России действительно наблюдается очень низкая, особенно для кризисного периода, безработица и высокая занятость населения. А проблема российского рынка труда кроется именно в структуре занятости: вялой, некачественной и неэффективной.

Впрочем, скрытая безработица – не всегда негативный процесс, рассуждает г-жа Малева. Во время мирового кризиса 2008–2009 годов отправлять людей в неполную занятость стало мировой практикой. Многие рынки труда исходили из того, что низкая заработная плата – лучше, чем ее полное отсутствие. В то же время куда большие опасения у эксперта вызывает тенденция к внутренней миграции населения, которое движется теперь не только в направлении урбанизированного центра с целью заработать, но и обратно – в провинцию и отдаленные регионы, где заработать нельзя, но можно прожить дешевле.

«Москва перестает кормить Россию. В столице традиционно самая высокая инфляция, поэтому люди отсюда уезжают по домам, меняют модель жизни, переходят на более скромное потребление. Но они не начинают работать у себя в регионах, поскольку негде, а возвращаются в сектор экономической неактивности», – подчеркивает собеседница «НИ».

Но при этом, оставшись без работы или привычного заработка, люди не спешат вставать на биржи труда и регистрироваться в службах занятости. По мнению заместителя директора Института мировой экономики и международных отношений РАН Евгения Гонтмахера, службы занятости – это малопопулярный у россиян способ трудоустроиться, сюда идут только в крайнем случае.

Социальные пособия по безработице из-за своего небольшого размера (максимум в России – 4900 рублей, минимум – 850 рублей) тоже мало кого привлекают, а вакансии, предложенные в центрах занятости, чаще всего низкоквалифицированные и низкооплачиваемые. Следовательно, реальной поддержки населению такие социальные институты зачастую не оказывают, разве что формируют официальную статистику Минтруда.

«Официальные показатели безработицы – это цифры, которые чиновники показывают сами себе и журналистам. Население этих цифр не знает, но угрозу потерять работу люди остро ощущают вместе со снижением уровня жизни», – утверждает г-н Гонтмахер. По его прогнозам, отсутствие экономического роста и снижение позитивных ожиданий населения будут только усугублять проблему занятости в стране.

В то же время Минэкономразвития предупредило о возросшем риске безработицы в течение 2016 года – до 6,3% из-за сокращения производств, а Минфин предсказал, что в ближайшие 15 лет Россия погрузится в состояние экономического застоя при отсутствии структурных реформ. Также, по прогнозам министерств, реальные зарплаты снизятся еще на 3,5% после сокращения на 9,5% в прошлом году, а восстановятся в реальном исчислении только к 2025 году.

Руководитель отдела социально-политического анализа ВЦИОМ Леонтий Бызов отметил в беседе с «НИ», что с недавнего времени безработица входит в число факторов, вызывающих тревожные опасения у россиян, хотя и не является доминирующим.

«У большинства россиян нет страха перед безработицей, они уверены, что какую-нибудь работу или источники дохода найдут. У многих сложилось впечатление, что не обязательно официально числиться в какой-то должности, чтобы прожить жизнь. Их устроит серая зона занятости, вторичные заработки. Такое отношение к работе является частью экономической культуры России», – полагает социолог.