Алюминиевые язвы российской экономики

В противоречивой истории российского алюминиевого монополиста «Русала» случилось давно ожидаемое событие – прорвался внутрикорпоративный нарыв, конфликт между основным владельцем компании Олегом Дерипаской (через En+ Group он контролирует 47,4% акций компании) и группой Sual Partners Виктора Вексельберга и Леонарда Блаватника (15,8% акций). О том, почему алюминиевая язва открылась на всеобщее обозрение только сейчас и что послужило причиной обострения, поговорим ниже, а пока о сути очередного противостояния.

На прошлой неделе Sual оспорил законность долгосрочного контракта на поставку алюминия группе Glencore (еще один собственник «Русала» с акционерной долей 8,8%), подав иск в Международный коммерческий арбитраж Лондона. Причем иск был подан не только к «Русалу», Glencore и En+, но и к Дерипаске лично.

Ничего удивительного в том, что два российских бизнесмена выясняют отношения в лондонском арбитраже, нет. Во-первых, эта процедура предусмотрена акционерным соглашением «Русала». Во-вторых, российской судебной системе бизнесом давно отказано в доверии. В-третьих, все хозяйствующие субъекты данного разбирательства – сплошь офшоры: «Русал», Glencore и En+ зарегистрированы на офшорном острове Джерси, а Sual входит в вексельберговский холдинг «Ренова», прописанный на офшорных же Багамских островах.

Позорище на весь мир, что и говорить. Виданное ли дело – российско-офшорные акционеры крупнейшего в мире производителя алюминия предъявляют друг другу судебные претензии не в Москве, Красноярске или Иркутске, а сразу в Лондоне! Как тут не вспомнить тезис премьер-министра Владимира Путина, высказанный им в декабре прошлого года на заседании правительственной комиссии по вопросам развития электроэнергетики: «Вывод национальной экономики, ее стратегических отраслей из офшорной тени – наша приоритетная задача на ближайший период».

Тогда ушлые российские коммерсанты посчитали, что требование об изничтожении офшоров на российском экономическом пространстве относится только к энергетикам. Вот почему российская стратегическая отрасль по производству алюминия до сих пор уютно пришвартована на Джерси и никому до этого дела нет.

Впрочем, вернемся к сути конфликта. Что же не понравилось Вексельбергу и К в контракте между «Русалом» и Glencore? А вот что. Долгосрочное соглашение, заключенное в ноябре прошлого года, о реализации до 80% произведенного «Русалом» алюминия через трейдера Glencore на общую сумму в 47 млрд. долларов было заключено, что называется, на безальтернативной основе. Иными словами, никакого конкурса или тендера среди претендентов на экспорт российского алюминия (а их немало) проведено не было. Более того, Sual в соответствии с акционерным соглашением наложил вето на этот контракт, заподозрив En+ и Glencore в ценовом сговоре. Однако совет директоров «Русала» вексельберговское вето проигнорировал, контракт был одобрен, и сегодня он успешно выполняется. К вящему удовольствию, как полагает Вексельберг, и Дерипаски, и Glencore.

Добавим, что Sual материальные претензии к ответчикам уже сформулировал, но нигде публично не высказал. Видимо, тайну сию он готов доверить только лондонскому арбитражу, российская же публика пусть довольствуется лишь лицезрением схватки вылезших из-под ковра двух российских алюминиевых бульдогов.

Что же побудило Sual Вексельберга-Блаватника предъявить судебные претензии своим бизнес-партнерам? Версий выдвигается несколько. Здесь и невыплата «Русалом» с 2008 года дивидендов своим акционерам, и конфликт за контроль над «Норильским никелем», и ситуация вокруг когда-то прибыльного, а ныне предбанкротного Богословского алюминиевого завода в Свердловской области, в былые времена принадлежавшего структурам Вексельберга, а сейчас доведенного до ручки «русаловскими» горе-менеджерами.

Все эти лежащие на поверхности версии правдивы и уже многократно обмусолены экспертным сообществом. Действительно, дивиденды своим подельникам Дерипаска зажимает, все оферты «Интерроса» и «Норникеля» о выкупе принадлежащего структуре «Русала» блокпакета акций комбината гневно отвергнуты, а в положение Богословского завода вынужден был вникать лично премьер Путин (пикалевский синдром!), волевым решением вынудивший Вексельберга продать Дерипаске основного поставщика электроэнергии для завода – Богословскую ТЭЦ.

Казалось бы, поводов для претензий более чем достаточно. Но, надо полагать, не только они стали спусковым крючком эскалации «русаловского» конфликта. Возможно, главная причина заключается в том, что на протяжении всех лет существования «Русала» доля Sual в алюминиевой компании неуклонно снижалась, а с ней уменьшалась рыночная стоимость вексельберговских инвестиций.

Судите сами. В марте 2007 года при создании «Русала» путем объединения активов «Русского алюминия», «СУАЛа» и Glencore доля Вексельберга-Блаватника в новой компании составляла 22,0% при примерной рыночной стоимости в 4,2 млрд. долларов.

В апреле 2008-го после приобретения «Русалом» у группы Onexim Михаила Прохорова блокпакета акций «Норникеля» доля Sual в «Русале» упала до 18,9%. Правда, ориентировочная рыночная стоимость выросла тогда до 8,2 млрд. долларов. Но в те благословенные предкризисные времена раздувалась цена практически всех активов, так что ничего сверхъестественного в росте стоимости доли Вексельберга-Блаватника не было.

В январе 2010 года после проведения «Русалом» IPO величина пакета акций Sual уменьшилась до 15,9% при рыночной оценке в 3,3 млрд. долларов, то есть на 0,9 млрд. долларов меньше, чем при создании российского алюминиевого монополиста.

Наконец, на текущий момент, точнее, на середину марта 2012 года Sual принадлежит 15,8% акционерного капитала «Русала», а рыночная капитализация «суаловского» пакета составляет всего 1,9 млрд. долларов. То есть за пять лет акционерная доля Sual в «Русале» снизилась на 28,2%, а потери в абсолютных цифрах составили почти 2,3 млрд. долларов! Горечи Вексельбергу добавляет то, что после проведения IPO котировки акций «Русала» снизились в 1,8 раза. Без сомнения, вхождение «СУАЛа» в «Русал» – самая неудачная сделка Вексельберга в его деловой жизни.

Какое решение примет лондонский арбитраж – неизвестно, да это и неважно. Важно другое. На фоне фактического развала российской алюминиевой промышленности (прирост производства «Русала» в 2011 году составил всего 1%), тотального ухода алюминиевого гиганта от налогов и роста социальной напряженности в местах дислокации «русаловских» предприятий государство по-прежнему предпочитает не замечать «русаловских» внутрикорпоративных разборок. «Страусиная» позиция. Способная привести уже не к юридической, а к физической потере Россией важнейшей стратегической отрасли.

Автор – доктор экономических наук, профессор