Никуда не денутся?

Вероника Скворцова признала: в 1990-е годы многие ученые уехали работать за границу, потому что в РФ они тогда были не востребованы. Но, как подчеркнула замминистра, российские фундаментальные школы по-прежнему считаются одними из самых сильных в мире. Она вспомнила, как в сентябре прошлого года посетила Национальный институт здоровья США и Международный центр Фогарти, где встретилась с молодыми учеными – выходцами из России. «Их было достаточно большое количество, около 50 человек, которые в настоящее время работают в 27 институтах, – рассказала г-жа Скворцова. – Я хотела бы сказать, что они все хотели бы вернуться». По ее словам, если в нашей стране будут созданы условия для научной работы, то 90% этих молодых ребят, не задумываясь, вернутся работать к нам, на радость себе и своей стране.

Опрошенные «НИ» независимые эксперты не поняли, на чем базируется такой оптимизм замминистра. По словам профессора МГУ Людмилы Реснянской, сегодня материальных условий для ученых, адекватных тем, что есть на Западе, в России нет. «Интеллектуальная среда в России не деградировала, у нас много интеллектуальных центров, где можно было бы работать, – рассказала «НИ» ученый. – Но возникает вопрос: будут ли созданы условия для того, чтобы люди могли это делать? Например, необходимое оборудование, зарплаты, обеспечение жильем и прочее. Возьмем, к примеру, новосибирский Академгородок. Он великолепен, но оттуда тоже уезжают, поскольку нет условий, достойных интеллекта». Г-жа Реснянская подчеркнула: специалисты, которые к нам поедут, понимают, что отправляются в страну с нестабильной экономикой. Это определенный риск, на который готовы пойти далеко не все.

Как рассказала «НИ» заведующая кафедрой социально-экономических систем и социальной политики Высшей школы экономики Наталья Тихонова, у нас действительно есть центры, где разработки ведутся на достаточно высоком уровне, где трудятся отдельные ученые, работающие на передовом уровне мировой науки. «В то же время есть огромная масса структур и организаций, которые не смогли изменить отношение к своей деятельности и продолжают работать так, как можно было работать лет сорок назад, но не сейчас, – отметила г-жа Тихонова. – То есть в целом картина достаточно пестрая. Беда нашей науки в том, что профессионализм людей слабо коррелирует с их уровнем благосостояния и доходами. Это не стимулирует основную часть специалистов к повышению своей квалификации».

По словам эксперта, на Западе среди ученых существует установка: если ты не работаешь на хорошем профессиональном уровне, то у тебя хороших доходов не будет. У нас это выглядит несколько иначе. «Если у тебя нет нужного объема связей, то и хороших доходов не будет, – пояснила г-жа Тихонова. – И это ключевая проблема. Мы, конечно, можем привлечь людей на какие-то индивидуальные зарплаты, но у нас есть и свои специалисты не хуже. Приглашение новых кадров с Запада будет способствовать лишь росту нестабильности в научных коллективах. Будут непонятны причины сильного перепада зарплат между теми, кого приглашают, и теми, кто ничуть не хуже уже работает здесь. Люди, которых хотят пригласить, психологически не готовы к тому, что они попадут в очень агрессивную среду, где их примут в штыки».

Председатель президиума Института проблем глобализации Михаил Делягин оптимизм чиновников по поводу перспектив массового возврата наших ученых в родные пенаты оценивает весьма резко. «Это производит впечатление тяжелого бюрократического бреда, – сказал он «НИ». – Не совсем понятно, какое отношение Минздравсоцразвития имеет к российской науке». По мнению эксперта, сегодня российским ученым порой попросту некуда возвращаться. «Сейчас они живут в относительно цивилизованных странах, они привыкли к нормальным человеческим условиям, к тому, что закон един для всех, – рассуждает г-н Делягин. – Кроме того, российской науки как таковой сейчас не существует. Есть отдельные разрозненные школы, которые еще не успели вымереть. Есть безумная научная бюрократия, которая занимается освоением государственных денег и паразитирует на немногих сохранившихся ученых. Есть несколько витринных проектов, но те, кто приезжает сюда, чтобы на них работать, никогда не теряют связи с Западом. Они понимают, что это лишь каприз властей, который может пройти».