Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян

– Гарегин Ашотович, участники рынка, в том числе крупные игроки, заявляют о фактическом кризисе в банковском секторе. Руководство ЦБ и правительства это отрицает, говоря о стабильной ситуации. Кто прав в этом споре?

– У многих участников рынка и представителей государственных ведомств есть беспокойство по поводу состояния банковской сферы. Говорить, что она в благополучном состоянии, было бы наивно и смешно. С другой стороны, необходимо определиться с терминологией, так как надо четко определить, что мы вкладываем в понятие «кризис». Ведь сами громкие заявления о кризисе в значительной степени провоцируют и без того не самое идеальное состояние банковской системы. ЦБ резонно приводит в качестве аргументов следующие показатели: рост вкладов, а отнюдь не паническое их изъятие, определенная прибыль (не та рекордная, что была три года назад, но и не минимальная, как в 2014-м), рост кредитования в отдельных сегментах экономики, хотя и есть сокращение на потребительском рынке. Иными словами, идеального состояния «здоровья» нет ни у кого, но та или иная «болезнь» в устах разных экспертов может оцениваться с разной степенью критичности. То, что российская банковская сфера далека не только от идеального состояния, но и даже от нормального, – очевидно.

– Почему же этого не признает Центробанк, если все так очевидно?

– Нужно осознавать степень психологического воздействия ряда диагнозов и слов. Если постоянно «накручивать» и без того возбужденное состояние вкладчиков, то можно спровоцировать и кризис, и многие негативные последствия. Во многом мы имеем рост цен, избыточный отток капитала и колебания валютных курсов, потому что представители бизнеса и общество в целом не понимают и не знают, чего им ждать. На этом фоне цена каждого неосторожного слова резко возрастает.

– Насколько же глубоко «болезненное состояние» банковской сферы – какие показатели демонстрируют российские банки?

– В настоящее время экономика в целом демонстрирует только отрицательные показатели. В банковской сфере, напротив, есть и положительные результаты. Если обратиться к статистике, то мы увидим: за год плюс 12% в кредитовании юрлиц, активы – плюс 6–7%, межбанковские кредиты – плюс 24%, депозиты физлиц – плюс 25%. В то же время нельзя признать даже отдаленно нормальной ситуацию с еженедельными отзывами банковских лицензий. Конечно, можно сказать, что через такую «шоковую терапию» идет оздоровление системы, и привести пример Спарты, где жестко уничтожались любые физически слабые представители населения. Возможно, в итоге и улучшался генофонд. Но проводить подобную политику в отношении российских банков можно только в случае полного пренебрежения теми трагедиями, с которыми сталкиваются миллионы клиентов лишившихся лицензии кредитных организаций. Кроме того, подобный «спартанский подход» наносит значительный психологический урон оставшимся на рынке игрокам, которые не знают, ждать ли им помощи в случае затруднений или толчка в бездну.

– ЦБ говорит, что отзыв лицензий – это оздоровительный процесс для банковской сферы. Как тогда оценивать отзыв лицензии у таких крупных игроков, как Внешпромбанк? Есть ли риск, что эта судьба постигнет и другие банки столь же крупного размера?

– Нужно уметь лечить болезни – в том числе финансовой системы. Да, разумеется, есть неизлечимые случаи. Но регулятор может влиять на банковский рынок, формируя нужные ему ожидания. Банк России должен проводить более аккуратную, более ювелирную, более просчитанную на долгосрочную перспективу политику. Необходимо осознавать, что любое изъятие лицензии является трагедией не только для самого банка, но и для его клиентов. Более того, Центральный банк должен воспринимать каждый отзыв лицензии как личную трагедию. После лишения одной–двух–десяти лицензий игроки рынка еще будут молчать, но после лишения 100 лицензий (именно столько было отозвано за 2015 год) будут невольно задаваться вопросом: а куда, собственно, смотрел регулятор? Ведь это он выдавал лицензию, он надзирал. С чего же вдруг выяснилось, что многие кредитные организации «больны» и не подлежат санации? Только понимание, что каждый ушедший с рынка банк идет в минус самому ЦБ, может заставить его бороться за каждую кредитную организацию.

– Какие последствия для банковской сферы несет в себе описанный вами «спартанский» подход?

– Самое главное, что он прямым образом влияет на доверие. Приход регулятора с проверкой банкирами воспринимается во многом как приход к больному человеку патологоанатомов с гробовщиками, а не как нормальная процедура лечения с последующим выздоровлением. Если бы Центральный банк шире практиковал санацию, то приход регулятора с проверкой не создавал бы столь высокое напряжение и негативные ожидания у банка и клиентов. Кроме того, при санации защищены клиенты банка, причем не только кредиторы первой очереди, которыми обычно являются физические лица. В текущей ситуации, когда отзыв лицензии наблюдается сплошь и рядом, у людей возникает ощущение опасности, которое выражается в сомнении относительно устойчивости практически всех банков, за исключением нескольких кредитных организаций с государственным участием. В свою очередь, это порождает неприемлемую бизнес-атмосферу, потому что вкладчики не знают, чего ждать. Так что отзывы лицензий – это всегда удар и стресс для банков! Я настаиваю на том, чтобы на один отзыв лицензии приходилось 50 санаций, а не наоборот, как у нас сейчас.

– Есть ли в распоряжении ЦБ меры, способные поддержать отечественную валюту, которая продолжает слабеть буквально день ото дня?

– По моему глубокому убеждению, ЦБ не должен влиять на валютные колебания в условиях их столь сильной зависимости от нефтяных котировок. Конечно, у регулятора есть возможность осуществлять валютные интервенции, но их необходимо применять только в случае экстраординарной ситуации. У Банка России нет оснований вмешиваться, ведь он уже объявил плавающий курс рубля и отменять его, чтобы краткосрочно сдержать курс, совершенно нелогично. Так что здесь я поддерживаю позицию Центробанка: валютный рынок должен быть свободен.

– Как можно оценить текущий показатель ключевой ставки: 11% – это много или мало?

– Я здесь буду субъективен, но, по моему мнению, двузначная цифра ключевой ставки для России недопустима, так как несет в себе только негативные последствия. Из-за нее вся экономика сейчас в полузамороженном состоянии – ведь кредиты запредельно дороги. А если экономику не разморозить и не стимулировать, то мы с нефтяной иглы никогда не слезем.

– Как в сложившейся ситуации вести себя потребителям? Какие инструменты остаются надежными для сохранения денежных средств – вклады, покупка валюты?

– Граждане на валютном рынке, к сожалению, ничего не могут предпринимать в свою пользу. Поскольку, будучи мелкими игроками, они больше тратят на проведение операции, чем выигрывают на результате – даже если они могли бы точно угадывать направление движения курса. Что делать, когда кругом лихорадит? Конечно, в первую очередь сохранять здравый смысл и холодную голову. Вот, например, сейчас много разговоров о валютных ипотечниках. Откровенно говоря, мне их жалко, но когда они пытаются переложить свою ответственность на банки, это не выдерживает никакой критики. Брать колоссальный кредит в валюте – это было их собственное сознательное решение, за которое они сейчас не хотят отвечать. Так что грамотные решения и здравый смысл – это залог минимизации рисков в текущей ситуации.

СПРАВКА «НИ»