Есть ли жизнь после нефти?

Рискованным шагом в ВБ назвали и решение правительства распечатать суверенные фонды страны. Однако западные экономисты признают: без этих средств нарастить инвестиционную активность в России практически невозможно. По их словам, динамика инвестиций в основной капитал сегодня определяется только государственными инфраструктурными проектами.

«Я бы не слишком уповал на рост нефтяных цен, – сказал «НИ» руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. – По текущему году среднегодовая цена Urals явно недотянет до 40 долларов за баррель. Кроме того, сохраняются значительные инфляционные риски. Конечно, в 2017 году инфляция может упасть до 4–5% в год, но ситуация может развернуться и в прямо противоположную сторону. Никакая нефть нас не спасет без структурных преобразований в экономике и системе госуправления. Нужно заняться повышением эффективности госрасходов, в которых много как избыточных трат, так и серьезных дисбалансов. Сейчас налицо недофинансирование человеческого капитала – сфер здравоохранения, образования, культуры, научных исследований. А ведь это основа будущей конкурентоспособности России».

У правительства нет ни политической воли к проведению структурных реформ, ни осмысленной программы действий, убеждено экспертное сообщество. По словам главы Института национальной стратегии Михаила Ремизова, под реформами понимается все что угодно, в зависимости от ситуации. Это может быть приватизация, сокращение госрасходов, согласие на банкротство крупных предприятий в отдельных отраслях. Проблема еще и в том, что в государстве нет органа, который бы отвечал за выстраивание стратегии и рост экономики. «Минфин – влиятельная и в целом компетентная структура, но только в части текущего менеджмента, поскольку он совместно с Центробанком отвечает прежде всего за текущий бюджетный процесс. Развитием формально «заведует» МЭР, но это одно из самых слабых министерств – как с точки зрения компетенций, так и с точки зрения реальных полномочий. По сути, у нас даже в чисто аппаратном смысле стратегия экономического развития – никому не нужное дитя», – говорит г-н Ремизов.

Чем чревато следование инерционному сценарию при среднегодовом росте ВВП около 1%? Оно обрекает Россию на десятилетия депрессии, в один голос заявляют аналитики. По их оценкам, страна идет путем «закукливания» экономики. Это слабость внутренних институтов, отсутствие доступа к длинным деньгам, невозможность втянуться в глобальный технологический процесс. Это крайне низкая, на уровне 20%, доля инвестиций. Это ужасающее качество управления, судебной и правоохранительной систем. Это несбалансированность сырьевого и обрабатывающего секторов, государственного и частного капитала. При сохранении существующей модели Россия в ближайшие годы не выйдет из кризиса, а в долгосрочной перспективе наверняка окажется на глубоких задворках мировой экономики. Значит, нужны некие чрезвычайные, мобилизационные меры.

«Все так, но на какое-то время реформы лишь ухудшат положение, – заметил в беседе с «НИ» директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан. – Они не могут «за одну ночь» дать вам позитивный результат. Это как ремонт в квартире – итог может быть замечательный, но ваше жилище временно будет в полуразрушенном состоянии. Сейчас у нас на реформы намного меньше средств и терпения, чем десять лет назад, когда были нефтяные доходы».

Конечно, мы застряли в стагнации, рассуждает эксперт, но даже с исчерпывающей себя сырьевой моделью сможем спокойно прожить достаточно долго. Страна по-прежнему будет делать хорошие танки и боевые самолеты, а люди по-прежнему будут чем-то питаться, ходить в парикмахерскую, на чем-то ездить, пусть на троллейбусе, а не на автомобиле. Словом, жизнь не закончится. Но это будет унылое, замороженное существование – без перспектив, без сдвигов к лучшему, без технологических и интеллектуальных прорывов.