Заложники кодексов

В далеком 1981 году Ивана Демидкина, тогдашнего директора одной из фабрик в Воронеже, приговорили к трем годам лишения свободы за хищение в крупных размерах, превышение должностных полномочий и должностной подлог. Отсидел он полсрока. А в 1990 году обвинительный приговор ему был отменен Верховным судом РСФСР, уголовное дело направлено на дополнительное расследование. Пока оно длилось, г-н Демидкин скончался, и в 1992 году дело было прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

С тех пор за честь покойного мужа борется его супруга Галина Демидкина. Вдова обратилась в прокуратуру Воронежской области, и та постановила, что казна должна возместить женщине утраченный заработок ее мужа за время отбывания наказания и расходы по оплате юридической помощи, а также возвратить средства, которые умерший вынужден был выплатить в счет возмещения ущерба, причиненного им государству. Но все оказалось не так просто. Министерство финансов отказало в выделении денег г-же Демидкиной, сославшись на то, что взыскание из бюджетной системы РФ допускается только на основе судебных актов.

«По Уголовно-процессуальному кодексу, человек, который незаконно подозревался или обвинялся в совершении преступления и дело которого было прекращено на стадии следствия, может возместить причиненный ему материальный ущерб, – рассказал «НИ» председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации «АГОРА» Павел Чиков. – Он должен обратиться с соответствующим требованием к следователю, который прекратил уголовное дело, и указать, какие расходы он понес. Речь идет не о компенсации морального вреда, которая возможна только по решению суда, а о возмещении понесенных издержек, то есть расходов на адвоката, на передачи, на лекарства и так далее». Следователь, в свою очередь, выносит соответствующее постановление, и с ним гражданин может обращаться в Минфин. «Такая процедура записана в УПК, а вот в Бюджетном кодексе, основном документе, которым руководствуется Минфин, говорится совсем другое, – разъяснил суть коллизии г-н Чиков. – Там написано, что исполнению подлежат только судебные решения. Хитрость в том, что Минфин на этом основании заворачивает постановления заявителям, ссылаясь на соответствующую статью Бюджетного кодекса».

По словам правозащитника, г-жа Демидкина далеко не единственная и явно не последняя, у кого возникла такая проблема. «Таких дел ежегодно тысячи по стране, – утверждает г-н Чиков. – В течение последних трех лет резко возросло количество обращений в суды по искам о реабилитации, то есть людей, которые требуют возместить им вред, причиненный незаконным уголовным преследованием. Соответственно растет и число людей, которые имеют на руках процессуальный документ, позволяющий им получить причитающуюся компенсацию от государства, и которые не могут ее получить».

В данном конкретном случае вдова г-на Демидкина обратилась к Уполномоченному по правам человека РФ Владимиру Лукину, который и направил жалобу в КС. Заявители посчитали, что статья 242.1 Бюджетного кодекса, которая предусматривает возможность получения от государства компенсации за напрасно «отсиженные» годы лишь на основании решения суда, нарушает права граждан. Однако вчера КС признал, что эта статья соответствует Конституции. Правда, при этом судьи согласились, что в правоприменении Бюджетного кодекса и УПК есть противоречия. По их мнению, «гражданин, необоснованно подвергнутый от имени государства уголовному преследованию, нуждается в особых гарантиях защиты своих прав». «Порядок возмещения ему вреда должен быть максимально упрощен, – говорится в решении КС. – Для тех, кто незаконно или необоснованно подвергся уголовному преследованию, должны быть созданы процедурные условия для скорейшего определения размера причиненного вреда и его возмещения».

Что интересно: наличие такого странного противоречия между двумя законами никто и не отрицал. По крайней мере, в ходе предыдущего заседания суда представители Госдумы, Совета Федерации, президента и Генпрокуратуры в КС не спорили, что проблема существует. «К сожалению, в последнее время КС фиксирует какие-то очевидные нарушения, только будучи откровенно прижатым к стенке, и при этом еще не разъясняет зачастую, каким образом депутатам действовать, – отметил Павел Чиков. – В свою очередь Госдума годами не исполняет решения КС. Никакой ответственности депутаты за это не несут. Мне известны случаи, когда они не выполняют постановления КС о правке тех или иных законов в течение уже пяти лет».

Стоит заметить, что и депутаты, и правозащитники считают, что править надо именно УПК РФ, нормы которого просто-напросто устарели. Кроме того, многие эксперты отмечают, что у прописанной в кодексе нормы есть очень большой коррупционный потенциал: следователь – это все же не суд. Все бы ничего, но что же делать женщине? Цена вопроса – 72 тыс. руб., которые она безуспешно пытается отсудить у государства. Хотя понятно, что тут дело не в деньгах. Или не только в деньгах. «Очевидно, что до тех пор, пока не будет устранена эта коллизия, Минфин должен руководствоваться правилами, установленными в УПК, – сказал Павел Чиков. – В противном случае это ущемление конституционных прав граждан».