Ярослав Кузьминов

– Сейчас много говорится о том, что не только пенсионерам, но и госслужащим льготы нужно заменить денежными выплатами. Как вы относитесь к этой идее?

– Давайте для начала посмотрим, какими льготами сегодня пользуются госслужащие. Первый уровень – это министры. Они получают льготы в виде машин, дач, санаторно-курортного лечения и спецполиклиник. Второй уровень – это среднее звено чиновников: руководители департаментов, управлений, отделов. Им предоставляются поликлиники и санаторно-курортное лечение. И третий уровень – низшее звено чиновников, которые пользуются теми же льготами, что и среднее звено. Все три категории могут получить субсидии на жилье, точнее – встать в очередь за этими субсидиями.

Со вторым и третьим уровнями госслужащих, на мой взгляд, все понятно. Если этим чиновникам поднять зарплату до того уровня, когда они сами будут в состоянии покупать путевки по рыночным ценам, лечиться в платных поликлиниках и получать ипотечные кредиты, то проблемы не будет. Сейчас это не делается только потому, что под ведомствами существуют структуры, которые распоряжаются домами отдыха, лечебницами и заинтересованы эту собственность сохранить – они ведь получают доход от ее коммерческого использования.

Цена вопроса не превышает нескольких сот долларов в месяц – от 20 до 40% денежного содержания чиновника. При этом государство не просто продаст с молотка объекты ведомственной инфраструктуры, оно перестанет тратить значительные деньги на их содержание. В сумме будет скорее экономия.

Сложнее с чиновниками ранга министров и их заместителей. Я считаю, что машина для них скорее необходимость, чем роскошь. Человеку, который работает в сутки 14 часов, включая субботу, мотается по трем-четырем совещаниям в день, говорить «ничего, доедешь на такси», просто абсурдно. Иногда приводят в пример Америку: мол, там в министерствах только две машины – для министра и для его зама. Но в США люди так не работают, как у нас. У нас часто поздно заканчивают, у нас часто небезопасно и, что самое главное, у нас рабочая сила стоит на порядок дешевле, чем в западных странах. Знаете, есть такие автоматические туалеты в Москве. Два работают исправно, а на входе в третий сидит бабулька, которая пускает туда людей. Это нормально. Потому что цена бабульки в Париже и в Москве абсолютно разная. Так и с машинами для чиновников – на мой взгляд, дешевле иметь штатного водителя для замминистра, чем каждый раз нанимать для него такси.

Что же касается министерских дач, то это не просто дачные поселки, а охраняемые объекты. Поэтому здесь нет однозначного решения. Все остальные блага можно монетизировать без проблем, но тогда министр должен получать не 3 тыс. долларов, а в 2–3 раза больше. Это сегодня, кстати, зарплата менеджера среднего звена крупной столичной фирмы.

– Сейчас на федеральном уровне очень много говорят о критериях оценки работы чиновников. Скажите, как можно оценить труд госслужащего, который сидит с 9 утра до 6 вечера и занят бумажной работой?

– Оценить работу чиновника можно по-разному. Во-первых, можно судить по тому, насколько он исполняет те нормы и правила, которые установлены ему сверху. То есть, насколько он исполняет должностной регламент. На сегодняшний день таких регламентов в России нет, и этот критерий не используется. Создать такие документы – это довольно сложная работа, она стоит больших денег: регламенты обязательно должны существовать в электронной форме, а не на бумажном носителе. Потому что если вы станете ссылаться на некую книжечку, то чиновник вам объявит, что месяц назад все поменялось и ничего уже недействительно. А ведь регламент позволяет отследить работу чиновника не только его начальству, но и потребителю: за какой срок он должен ответить на ваш запрос, какими документами он руководствовался в своих действиях и т.д.

Второй критерий – это оценка по результату. В Швеции, например, действует служба наподобие ГАИ, которая получает тем больше денег, чем меньше смертей на дорогах зарегистрировано. Не по всем направлениям, очевидно, такого рода показатели можно найти, но стараться нужно. Комиссия вице-премьера Александра Жукова сейчас занята поиском именно такого рода показателей деятельности для всех органов исполнительной власти.

Оценка по результату может быть разработана для тех ведомств, которые оказывают государственные услуги – для агентств и контрольно-надзорных служб. Для министерств можно сформулировать только такие показатели, которые будут отражать состояние отраслей, за развитие которых они отвечают. Для Минпромэнерго, например, предлагаются показатели производства пассажирских авиалайнеров, автомобилей… Ясно, что выделить, какая именно часть прироста производства (или снижения энергоемкости) есть результат политики министерства, а какая – порождена рыночными факторами, невозможно. Поэтому применительно к правоустанавливающим органам речь может идти только об общей политической оценке результатов их работы. А вот агентства по мере разработки хороших показателей действительно можно «перевести на хозрасчет».

– Ну, в это пока очень слабо верится. Мало того, сейчас почти все министерства от административной реформы только лихорадит. Невозможно найти не только информацию, но и чиновников, у которых она должна быть. Сколько еще времени нужно на «утряску» правительства?

– Я считаю, что к концу сентября такого рода настройка, как утверждение всех положений о ведомствах и определение первичных полномочий каждого структурного подразделения, будет завершена. После этого новые министерства приобретут тот же вид, ту же понятность и проницаемость, что и раньше. Но это не окончание административной реформы. На следующем этапе нам нужно определить те стандарты государственных услуг, которые оказывают ведомства. Это и будет первым кирпичиком второго этапа реформы. А уже после стандартов можно готовить административные регламенты их исполнения, о которых мы говорили чуть раньше.

– То есть можно сказать, что та модель правительства, которая существует на федеральном уровне, выстроена уже окончательно и больше не будет «шлифоваться»?

– Это и так и не так. Базовая структура исполнительной власти с разделением ведомств на правоустанавливающие (министерства) и правоисполняющие (агентства и службы), безусловно, меняться не будет. Что же касается разделения полномочий между самими министерствами, агентствами и службами и связанной с этим модификацией конкретной структуры ведомств, то этот процесс, на мой взгляд, бесконечен. Он будет идти всегда, пока существует государство.

Думаю, что наша комиссия может внести президенту предложение об оптимизации полномочий федеральных органов исполнительной власти уже на основе первых 9 месяцев их существования в новых условиях, потому что естественным образом накопился целый ряд проблем и несообразностей. Например, совершенно непонятно, почему природоохранная деятельность относится к Минприроды, а охотоведческое хозяйство – к Минсельхозу. Такого рода вещи должны оптимизироваться естественным образом. Недавно, скажем, принято решение о передаче всех государственных вузов под Федеральное агентство по образованию. Идет вполне естественный процесс.

– Возможны ли ближе к осени, когда пройдут первые шесть месяцев работы кабинета Михаила Фрадкова, какие-то новые слияния и разделения? Может какое-то министерство вдруг исчезнуть?

– Все будет зависеть от того, сколько явных противоречий накопится на тот момент. Вполне возможно, что какие-то агентства надо будет просто ликвидировать. Например, когда реформа образования и науки будет завершена, соответствующие агентства исчерпают свою миссию. Нормативное финансирование может идти прямо через Федеральное Казначейство, а конкурсы по программам можно поручить проводить даже частным специализированным фирмам, отобранным на конкурсе. Но это перспектива не конца этого года и даже не следующего. Скорее всего, это произойдет через пару лет.

Принципиальный вопрос – это не слияния и разделения. Смысл административной реформы в том, чтобы заставить чиновников работать по-новому. Правительственная комиссия по административной реформе должна разработать и внедрить систему стандартов государственных услуг (от лицензирования до регулирования дорожных инцидентов) и регламентов их исполнения. Функция стандартов и регламентов – двоякая: с одной стороны, это система предписаний, ограничивающая административную свободу конкретного чиновника, но и упрощающая его собственную жизнь. Ведь чиновник сталкивается с нераспорядительностью, затяжками, даже вымогательством своих «соседей» практически так же, как и граждане и предприятия. С другой стороны, регламент делает работу органа власти прозрачной, позволяет клиентам ведомств видеть несообразности и аргументированно оспаривать неправомерные действия государственных служащих.

– Насколько я понимаю, ни один чиновник не захочет, чтобы ему связывали руки. Зачем же ему самому надевать на себя хомут, разрабатывать какие-то регламенты да еще и заботиться об их эффективности?

– Ну, это только королевский палач у Вальтера Скотта был таким оптимистом, чтобы предлагать: «Сведу тебя в зеленый лес, сам выберешь ты деревце». Тем не менее ситуация не безнадежна. Российское чиновничество не представляет собой сколько-нибудь сплоченной корпорации. Больше того, первые шаги реформы уже обособили интересы работников правоустанавливающих органов – министерств от правоисполняющих и оказывающих госуслуги служб и агентств. Теперь они заинтересованы в формализации своих отношений, в четком, детальном определении своих прав и обязанностей. Кроме того, руководители ведомств, не говоря уже о политических руководителях, страдают от нынешнего «замка Кафки» примерно так же, как и конечные клиенты. Им тоже «ничего не видно», в нынешней системе они не могут проследить причины неисполнения своих поручений, в 80% случаев им не удается однозначно установить виновников. Так что руководители ведомств – объективные союзники реформы.

– А на региональный уровень опыт реформы федерального правительства будет перенесен?

– По моему ощущению, да. Целый ряд губернаторов уже проявляют инициативу и переносят к себе то, что появилось на федеральном уровне. Но есть и главы регионов, которые не хотят у себя ничего менять. Я думаю, что надо год-полтора подождать и посмотреть, что у нас получится. Сейчас, когда федеральная власть только «устаканивается» в новом формате, распространять именно этот опыт в регионы было бы очень рискованно. Но это совершенно не значит, что регионы должны застыть в своем развитии, а президент где-нибудь в середине своего второго правления не попросит губернаторов начать активные преобразования в этой сфере.

– Что значит «попросит»? Опять в ход пойдут административные рычаги?

– Почему же? Все будет регламентировано федеральными законами. Но мы не будем вторгаться в такую сферу, как установление зарплат региональным чиновникам. А вот классные чины гражданской службы на всей территории РФ должны быть едиными. Принципы построения органов исполнительной власти, такие, как разделение правоустановления и исполнения государственных услуг, должны быть одни, а конкретная структура – отвечать потребностям каждого отдельного региона.