Двадцать лет спустя

Предложив отодвинуть повышение пенсионного возраста на 20 лет, г-н Воронин отметил, что раньше «даже поднимать эту проблему абсолютно неправильно». «Чтобы эту проблему решать, предварительно нужно систему подготовить», – отметил он. В подтверждение своих слов замминистра напомнил о социальных волнениях во Франции, где было принято решение о резком повышении пенсионного возраста. И обратную ситуацию в Германии и США, где этот процесс растянулся на годы, и народных акций протеста не было. При этом он дал понять, что в министерстве понимают, насколько некрасиво поднимать возрастной ценз при нынешней продолжительности жизни в стране: «Пенсионная система, как бы это экономически ни было обусловлено, не может быть циничной, она не может ориентироваться на то, что люди не будут доживать до получения пенсии, это неправильно».

По последним данным социологов, население действительно не готово к такой жертве – 58% россиян возражают против уравнивания пенсионного возраста мужчин и женщин. В основном такое мнение характерно для жителей крупных городов. При этом за 12 лет число тех, кто предлагает уравнять пенсионный возраст, все же возросло, правда, в основном это позиция жителей деревень. Да и в самом кабинете министров по этому вопросу «согласья нет»: министр финансов Алексей Кудрин считает, что решать проблему прорех в пенсионной системе в первую очередь следует именно за счет повышения пенсионного возраста, а не увеличения доли бюджета. Агентство Standard & Poor’s даже подсчитало, что уровень пенсионных расходов правительства к 2050 году увеличится до 18,8% (год назад эта цифра была вдвое меньше). Минздравсоцразвития же не в первый раз предлагает отложить решение проблемы в долгий ящик.

В экспертном сообществе также выдвигаются противоположные точки зрения на эту проблему. Однако при различии позиций всем одинаково не нравится мотив популизма в речах чиновников и попытка правительства переложить проблему пополнения пенсионного фонда на чужие плечи. Так, «за» повышение пенсионного возраста еще с советских времен ратует профессор Высшей школы экономики Овсей Шкаратан. «Дело в том, что у мужчин и женщин пики творческой активности не совпадают, – пояснил он «НИ». – Женщины, заняты рождением и воспитанием детей, поэтому у них физиологически «второй» пик наступает в возрасте около 50 лет. Поэтому женщина – учитель или врач в 50–55 лет – это просто прекрасно. А у мужчин расцвет творческих возможностей к этому возрасту бесследно проходит. Поэтому огромные массы городского женского населения, не занятые тяжелым физическим трудом, не хотят уходить на пенсию и, как правило, первые 5 лет заслуженного отдыха на 100% работают».

Ученый уверен, что женщины хотят и могут работать минимум до 60 лет, за вычетом представительниц определенных вредных профессий, разумеется. По его словам, обидно терять этот возраст. При этом г-н Шкаратан указывает на материальный аспект вопроса: «Не нужно забывать про надбавки за прибавленный стаж, которые должны составлять сумму, как минимум компенсирующую пенсию». Зарплату «перерабатывающему» работнику эксперт предлагает платить от работодателя, а надбавку – из бюджета. «На вопрос, за счет кого, я всегда отвечаю: за счет Сочи», – заявил он «НИ».

Лилия Овчарова, замдиректора Независимого института социальной политики, призналась «НИ», что является сторонником постепенного повышения пенсионного ценза во избежание социальной напряженности. Но при этом она подчеркнула, что материальная часть «проекта» параллельно нуждается в улучшениях по этой же причине. «Нам постоянно говорят, что на пенсионную реформу нет денег. Но наши опросы населения показывают обратное: люди уверены, что в стране деньги есть. Иначе как объяснить непомерные траты на Олимпиаду, на «Сколково», на антикризисную поддержку банков, которым, кстати, денег выделили втрое больше необходимого. И про 1 трлн. руб. откатов население вправе поинтересоваться. И если бы расходы на госаппарат были более скромными, то с избирателями перед выборами можно было бы вести другой диалог. А так ничего не остается президенту и министрам, как уверять об отсрочке повышения ценза. Я уверена, что после 2012 года эта политика вполне может измениться».

На вопрос «НИ», как можно залатать дыру в пенсионной системе, г-жа Овчарова сразу предложила три «опции». Источник первый: обязать предприятия добывающего и обрабатывающего секторов (они – основные поставщики «досрочных» пенсионеров, коих у нас 34% от общего числа населения) платить из своего кармана досрочную часть пенсии – 20% от всех расходов, потому что сейчас это делает солидарная пенсионная система. Источник второй: поднять крайне низкий уровень зарплат в стране, чтобы естественным образом увеличить базу отчислений. Источник третий: найти исчезнувшие 20 млн. рабочих мест. «Если, согласно Росстату, у нас сейчас 70 млн. рабочих мест, то мы их должны получить, суммируя численность занятых на крупных промпредприятиях, на средних и мелких. Но каждый год расчеты нашего института не сходятся с официальными на 12–20 млн. человек. В этом году мы недосчитались ровно 20 млн. Даже если предположить, что у нас 8 млн. самозанятых (нянь, частных риелторов и водителей), то все равно в этом году образовывается 12 млн. «мертвых душ». Если есть эти места, то где с них налоги, а если нет, то почему их учитывает Росстат? Может быть, нужно признать, что у нас дефицит на рынке труда? Тогда тем более реформу нужно начинать не с пенсионеров», – убеждена эксперт.