Posted 30 сентября 2003,, 20:00

Published 30 сентября 2003,, 20:00

Modified 8 марта, 09:45

Updated 8 марта, 09:45

«Период собеса кончился»

«Период собеса кончился»

30 сентября 2003, 20:00
Так считает советник председателя правления Пенсионного фонда России Владимир ВЬЮНИЦКИЙ

– Итак, теперь, наконец, можно говорить о реальном старте пенсионной реформы в России. Выбраны 55 частных управляющих компаний, которые получат право инвестировать пенсионные накопления россиян. Кстати, вас не смущает то, что их получилось так много?

– Да, их действительно больше, чем мы ожидали.

– А сколько, по вашим расчетам, должно было получиться?

– Половина от этого списка. Тогда было бы легче всем. Тем более что некоторые из управляющих компаний-победителей выставили заявки на участие в конкурсе вовсе не для того, чтобы затем принять активное участие в реформе. Они использовали конкурс как своего рода имидж-акцию или сертификацию: прошли, значит, соответствуют условиям отбора, значит, они хорошие и теперь могут предложить себя покупателям за более высокую цену. Одна компания из «списка 55» именно так и поступила, причем даже не стала дожидаться момента заключения договора с Пенсионным фондом России (ПФР), как это предписывает законодательство.

– Вы думаете, ее примеру могут последовать другие компании?

– Такая вероятность есть. Вполне возможно, что после заключения договора с ПФР «отсеются» и выставят себя на продажу другие участники списка. Поэтому мы сейчас ждем от Минфина разъяснений по вопросу, что делать, если компания прошла конкурс и не заключает договор. Или заключает договор, но не работает по средствам пенсионных накоплений.

– Может, вся беда в том, что слишком либеральными оказались условия отбора УК? Сейчас многие эксперты указывают на то, что УК следовало бы жестче проверять, тогда среди них не оказалось бы таких «мертвых» компаний.

– Либеральные условия отбора – это не есть плохо. Особенно, если учесть, что противоположная точка зрения отдавала решение вопроса о выборе УК в руки чиновника. Именно он должен был бы тогда решать, кого пускать, а кому запрещать, кто достоин, а кто не достоин. Причем решение должно было приниматься не по ясным и четким критериям, а по каким-то мнениям, вполне возможно, пристрастным и необъективным. Да, нынешний конкурс чем-то напоминает сертификацию. Но если бы мы пошли по принципу тендеров, то есть более жесткого отбора, то получили бы список из 3–4 компаний. И они стали бы фактическими монополистами. Я уж не говорю о том, что это само по себе плохо. Ведь вы представляете цену вопроса? Чиновник, который делал бы в этом случае выводы в пользу той или иной компании, мог бы остаток жизни провести потом на Канарах или Багамах. Или на Колыме – в зависимости от своей ловкости и дальнейшего развития событий.

– А почему из окончательного варианта условий отбора исчезли требование к срокам существования компаний и требование к величине уставного капитала?

– Было бы странным, если бы мы ограничили компаниям доступ к пенсионным деньгам по возрастному принципу. Сейчас проводится реформа, появился рынок – появляются и новые УК. Это естественный процесс. А что касается требований к размеру уставного капитала... Я считаю, что в данном случае важнее наличие у компании страховых резервов для покрытия возможных рисков. Ведь россияне будут выбирать себе УК именно по этому принципу: сможет ли она в случае потрясений сохранить их сбережения.

– Но откуда в принципе люди могут узнать, существуют такие резервы или нет? Вот перед нами список из 55 компаний, и по их названиям очень сложно определить, кто сможет гарантировать россиянам успешное инвестирование их пенсионных сбережений, а кто нет.

– Могу с уверенностью сказать: для тех, кто способен осуществлять выбор, этот список не является безликим. Он раскрашен в цвета надежды в одних случаях и в цвета тревоги – в других. Конечно, это не значит, что все россияне, получившие «письма счастья», захотят занять в этом вопросе активную позицию. По нашим расчетам, а последние опросы их подтверждают, тех, кто совершит сознательный выбор, будет где-то около 6–7% от общего числа будущих российских «пенсионеров». Для первого периода реформы это совсем неплохой показатель. А на следующий год и в будущие годы это число, вполне вероятно, возрастет за счет того, что люди будут убеждаться в преимуществах передачи своих накопительных сбережений под управление частным компаниям. Во всяком случае, мы рассчитываем именно на такой сценарий развития событий.

– Эти 6–7%, по-видимому, будут из числа тех, кто только начинает сейчас трудовую деятельность?

– Да, по нашим оценкам, именно молодые россияне, чья юность пришлась на годы реформ, будут делать самостоятельный выбор. А рассчитывать на то, что частным компаниям доверят свои сбережения граждане 53-го или 54-го года рождения, не приходится. Они вряд ли захотят так рисковать и, скорее всего, предпочтут оставить средства под управлением государственной управляющей компании.

– Ну а что касается «середняков»: тех, кому сегодня больше 30, но меньше 50 лет? Как распределятся их голоса при выборе УК?

– Думаю, часть этих граждан доверит средства частным компаниям. А другие предпочтут дождаться первых итогов деятельности коммерческих УК. Ситуация, видимо, будет развиваться следующим образом. В конце 2004 года УК обнародуют результаты о доходности своих инвестиционных портфелей, которые, несомненно, окажутся более высокими, чем соответствующие показатели у Внешэкономбанка (ВЭБ). «Колеблющиеся» будут получать хвалебные отзывы от своих родных и знакомых – тех, кто доверил пенсионные сбережения частным УК. И под таким воздействием часть «середняков» вполне может решиться последовать их примеру. Так, с каждым годом число «молчунов» в России будет сокращаться за счет оттока средств из-под управления ВЭБа под управление частных УК.

– Но ведь за это время может сложиться и прямо противоположная ситуация: одна из частных УК разорится, и люди в массовом порядке начнут «убегать» в ВЭБ.

– Это, кстати говоря, весьма интересная тема для размышления. Дело в том, что в законе подробно прописан механизм изъятия денег у ВЭБа и направления их под управление частной УК. И теоретически предусмотрено право вернуть деньги под управление государственной компании. Однако механизм реализации этого права совершенно не прописан. И получается как в старом правовом анекдоте: вы имеете право, но вы не можете.

– Выходит, что люди не смогут этого сделать, даже если захотят? У них остается только один путь: перебрасывать средства из одной частной УК другой частной компании? Почему авторы закона не предусмотрели возможность возвращения средств под управление ВЭБа?

– Наверное, это «наследство» первого варианта закона об инвестировании пенсионных накоплений. Там главная задача ставилась так: любым путем «вытолкнуть» на рынок как можно больше россиян. И сделать так, чтобы максимальное количество пенсионных накоплений поступило под управление частных УК. И на возможность двустороннего движения – от государственной компании в частную и обратно – никто при окончательном оформлении закона не обратил внимания.

– Вы говорите, что государство заинтересовано в том, чтобы максимальное количество средств попало под управление частных УК. А между тем в СМИ можно прочитать множество публикаций о том, что истинной целью правительства является сохранение средств под контролем ВЭБа. Да и представители частных УК придерживаются такой точки зрения.

– Действительно, очень часто можно услышать упреки в адрес ПФР: мол, он хочет любой ценой удержать средства в своих руках. Но хотелось бы узнать, на чем основано такое представление. Мы прекрасно понимаем, что в период до 2012 года у нас будет сохраняться профицитность бюджета, будут расти зарплаты россиян, а следовательно, будет увеличиваться накопительная часть их пенсий. В этой ситуации «загонять» все эти средства в госдолг – а именно в эти финансовые активы по закону должна инвестировать государственная управляющая компания – это значит, непродуктивно увеличивать нагрузку на федеральный бюджет. Ведь государству придется тратить огромные средства на обслуживание внутреннего долга. Поэтому оно заинтересовано в том, чтобы потихоньку «выталкивать» застрахованных граждан из сферы своей ответственности в сферу ответственности частных компаний.

– Тем не менее факт остается фактом: в ближайшие несколько лет число «молчунов» будет многократно превышать число «определившихся». И выходит, что пирамида ГКО так или иначе будет раскручиваться.

– Поэтому нам остается надеяться только на то, что частные УК покажут себя с лучшей стороны. Их финансовые результаты должны стать мощным аргументом и мощным толчком для «колеблющихся».

– Рынки финансовых инструментов «узки» и низколиквидны. Если туда выльются пенсионные сбережения на сумму несколько миллиардов долларов, на них могут просто вздуться «мыльные пузыри». Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Да, такая опасность есть. Поэтому мы надеемся, что процесс перетока средств от ВЭБа к частным УК будет поступательным. И что коммерческие УК со временем поймут, что есть иные пути для инвестирования пенсионных накоплений. Почему бы, например, не вкладывать эти средства в предприятия напрямую? Или в отдельные отрасли промышленности? Кстати, примеры такой инвестиционной стратегии есть в мировой практике. В Чили, например, во время проведения пенсионной реформы на «откуп» частным УК была отдана металлургическая промышленность. И «пенсионные» деньги обеспечили ее небывалый подъем. У нас можно было бы сделать то же самое, скажем, направлять средства на решение каких-либо региональных проблем – на строительство дорог, реконструкцию предприятий. Это было бы хорошо не только для экономики в целом и не только для УК, которые могли бы получать довольно высокие доходы от реализации проектов. От этого выиграли бы все россияне. И такая инвестиционная стратегия была бы куда более близка и понятна им, потому что они своими глазами могли бы видеть, куда идут их деньги. А акции и облигации – это нечто такое, чего нельзя потрогать руками, а значит, странное и далекое...

– В 2003 году, по различным оценкам, УК получат под управление всего 1,5 млрд. долларов. Где гарантия, что в следующие годы эта сумма резко возрастет – люди же по-прежнему будут получать «серые» зарплаты, и, следовательно, их пенсионные накопления составят гроши.

– Хотелось бы сразу оговориться: мы не рассчитываем при проведении реформы на тех, кто получает зарплату в конвертиках, которая значительно больше официальной. Устраивает их подобная ситуация – ради бога. Но тогда человек не должен уповать на то, что в старости он получит солидную прибавку к пенсии за счет инвестирования ее накопительной части. Подобные надежды необоснованны.

– Что же людям делать в таком случае?

– У человека всегда есть выбор. Не нравится, что работодатель платит в «серую», перейди на предприятие, где зарплаты выведены из тени. Кстати, многие так поступают. Есть и другой путь: можно заставить работодателя пойти на уступки в этом вопросе – пусть «обелит» если не всю, то хотя бы большую часть зарплаты. Здесь также есть примеры. Дело в том, что мы сейчас потихоньку «доедаем» кадры, подготовленные в советское время, и теперь ситуация на рынке рабочей силы стала более напряженной, во многих отраслях экономики наблюдается дефицит рабочих рук. Так что люди вполне могут сейчас диктовать свои условия. Да и государство делает все возможное для того, чтобы руководителям предприятий стало невыгодно «бегать» от налогов.

– Итак, вывод таков: если хочешь получить прибавку к старости – рискуй и отдавай средства частным управляющим компаниям?

– Да. Период собеса завершился, настало время рынка.



"