Posted 30 октября 2013,, 20:00

Published 30 октября 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 04:43

Updated 8 марта, 04:43

Пустота хуже воровства

Пустота хуже воровства

30 октября 2013, 20:00
Во время Государственного праздника «Охи» (нечто сходное с нашим Днем независимости) в Афинах вспомнили о последнем символе национальной гордости – Новом музее Акрополя, открытом четыре года назад. Ожидавшийся как культурный прорыв ХХI века, этот музей многих разочаровал. Нашим музейщикам и чиновникам стоило бы изучить

Нынешний Музей Акрополя находится с юго-востока от огромной скалы, где стоит Парфенон. Его планирование и строительство велось долго и мучительно: одних только архитектурных конкурсов проведено не меньше четырех, а открытие вместо того, чтобы быть приуроченным к Олимпийским играм 2004 года, задержалось еще на пятилетку. Швейцарскому архитектору Бернару Чуми по ходу дела пришлось решать задачу почти неразрешимого свойства: как построить огромное здание на месте, где первые попытки вырыть котлован привели (кто бы мог подумать?) к каким-то археологическим находкам. Решение нашлось – музей поставили на бетонные столбы, а полы превратили в прозрачные витрины с видами на раскопы. Интересно, как с той же проблемой («ухода» под землю) справятся в Пушкинском музее? Там при строительстве цокольных этажей явно обнаружатся не только исторические остатки, но еще и живые люди с поездами метрополитена.

При дальнем обзоре музей напоминает если не стеклянный гараж, то терминал аэропорта или модную железнодорожную станцию. В его внешнем облике создатели категорически отказались от перекличек с Парфеноном. Лишь масса стекла и бетона – контраст греческой пластике. В залах (особенно на первом этаже, когда зрители через турникеты попадают в длинный коридор с вазами из раскопок) ощущение такое же вокзальное. Сохранившиеся куросы и коры (древние статуи, посвященные богам) расставлены так, будто некий гигант разместил их в огромном террариуме. Ощущение, что попадаешь на огромную шахматную доску, где игра в скульптуры-фигуры еще не закончилась.

Впрочем, дело даже не в намеренной холодности и стерильности архитектуры. Греки просчитались в главном – размах новостройки раздавил коллекцию. Он превзошел реальные темпы развития самого музея. Если первый этаж (по российским меркам – второй) более-менее заполнен произведениями, достойными созерцания, – пять из шести кариатид из Храма Эрехтейон или гениальный «Мосхофора» («Носитель теленка»), то третий полностью отдан ресторану. На четвертом на высоте, в два раза превышающей человеческий рост, парят метопы (квадратные плиты с рельефами), снятые с Парфенона. Вот, собственно, и весь нехитрый набор шедевров. Здесь нет ни особого выставочного пространства – нынешняя выставка «Архаические цвета» вписана в постоянную экспозицию, ни интересных технических, интерактивных решений. Очевидно, что дизайнеры заполняли ангар, как говорится, по факту.

Имеется еще один деликатный момент, связанный с возведением Музея Акрополя. Греки надеялись (и открыто на это намекали), что с обретением впечатляющих площадей они убедят британцев отдать им некогда вывезенные скульптуры фриза Парфенона. Лондон оказался непреклонен. Откликнулся лишь Ватикан, который передал одну метопу.

И вот тут один из главных уроков, который, как кажется, пока не воспринят нашими музейщиками. Сегодня затевать глобальное расширение стоит лишь тогда, когда точно знаешь, для чего оно. Что будет размещено в залах, как оправдаются затраты, насколько серьезно и выгодно будет представлена имеющаяся коллекция (с четким планом по метрам). Рассчитывать на мифические выставки или на то, что экспонатов в запасниках пруд пруди (оттого они и в запасниках, что не выдерживают конкуренции с первостатейными вещами), по меньшей мере недальновидно.

Афиняне редко бывают на Акрополе – точно так же, как и москвичи, – в ГМИИ или Третьяковке. С открытием нового музея у них появилось резонное оправдание. Это, мол, все игры политиков и отмыв денег при строительстве. Кубометры стекла и цемента не восхищают, а раздражают, не влекут, а отталкивают сходством с супермаркетом. Музейная мегаломания – не лучший антидепрессант в кризисные моменты.

"