Posted 30 октября 2006,, 21:00
Published 30 октября 2006,, 21:00
Modified 8 марта, 08:55
Updated 8 марта, 08:55
Масенький «от кутюр»
Вряд ли в Москве найдется другой режиссер, который умеет так красиво и витиевато говорить, так мастерски пересыпать речь словами «магия», «любовь», «колдовство» и придумывать своим спектаклям удивительные легенды. Если бы Виктюк не был автором 120 спектаклей, ему стоило бы работать в области пиара. По крайней мере «Масеньким супружеским преступлениям» реклама была сделана превосходная. Рассказывалось, будто Виктюк, прогуливаясь по кладбищу в родном городе Львове, был поражен обилием цветов на могиле польского драматурга Габриэлы Запольской, умершей еще в 1921 году. Верящий гороскопам и экстрасенсам режиссер-Скорпион (по гороскопу) воспринял эту встречу, как знак свыше, и там же, на могиле, пообещал поставить неизвестную у нас пьесу «Масенькие супружеские преступления», написанную Запольской в 1908 году.
Кроме невиданного сюжета столетней давности, зрителям были обещаны невероятной красоты костюмы, созданные дизайнером высокой моды, обладателем престижной парижской награды «Модельер года» американцем Аликом Зингером. Сумма, потраченная на пошив сорока нарядов «от кутюр», не разглашалась, но создатели намекали, что потратились изрядно: на мужские костюмы пошел габардин от Армани, на женские – шелк, флорентийская тафта и кружево ручной работы. Карнавальные маски делал известный мастер из Венеции, обувь шили итальянские дизайнеры, аксессуары привез лично Зингер из Нью-Йорка. Естественно, такой анонс привлек на премьеру не только театралов, но и московских модников.
Спектакль начался с танцев обнаженной мужской массовки. Джинсы, огромные пряжки на ремнях, голые торсы – Виктюк продолжает культивировать в своих актерах чувственность и эротизм. Две главные героини – двадцатилетняя Мушка (Анна Подсвирова) и более зрелая Лулу (Людмила Погорелова) – появились в коротких сорочках и полупрозрачных накидках, их мужья также оказались одетыми лишь наполовину, и только к середине спектакля зрителю продемонстрировали, наконец, обещанные шикарные костюмы, итальянские туфли и карнавальные маски.
Строгая черно-белая цветовая гамма костюмов отлично подчеркнула шахматный по сути сюжет. Черная королева Лулу позволяет своему мужу Анатолю (Олег Исаев) флиртовать с белой дамой Мушкой. Молодая девушка, войдя в раж, почти ставит мат своему любовнику и принуждает соперницу бежать с поля игры. Однако Лулу – опытный игрок, она вовремя делает рокировку и возвращает себе мужа. Двадцать лет совместной жизни, брошенные на чашу весов, оказываются более значимыми, чем двадцать лет от рождения. Зрительницы бальзаковских лет в финале победоносно улыбаются и аплодируют очаровательной Лулу, поздравляя ее с победой.
Вопреки заявкам Виктюка на эксклюзивность, ничего революционного в сюжете, разумеется, нет. В Москве полным-полно подобных антреприз, и зачастую шутки в них посмешнее, а актеры – поизвестнее. Что касается костюмов, то и здесь есть большой парадокс: дорогостоящие платья появляются на несколько минут, а затем герои до самого финала ходят в уродливых полосатых купальниках, какие носили в начале прошлого века. Декорации (Владимир Боер) для костюмов «от кутюр» самые невообразимые: задник из пластика, резиновые матрасы, воздушные кресла, зачем-то надувной крокодил… Танец в целлофане под польскую песню – пик этого неэстетичного зрелища. Пластик и резина в большом количестве, видимо, должны символизировать ложь и пошлость, переполнившие отношения героев. Но стоило ли выписывать дизайнера из Нью-Йорка, чтобы загубить его работу уродством антуража? К сыр-бору декораций прилагается такой же невразумительный музыкальный компот, составленный из любимых композиций Виктюка: здесь и польские, и немецкие, и итальянские песни, причем даются они урывками и обрубаются на полуслове, когда захотелось самому маэстро.
Виктюк приучил зрителя ждать от него эпатажа, откровенности, сексуальной раскованности. В «Масеньких супружеских преступлениях» он, напротив, на удивление сдержан и целомудрен. Флирт зрелого мужчины с молоденькой девушкой и соблазнение юноши роковой дамой в возрасте происходят без единого поцелуя, без липких объятий и кувырканий под одеялами. Но при этом чувственность и эротизм – фирменный стиль Виктюка – остаются главным магическим оружием режиссера, так что никто не покинет зал до финала. В нежных касаниях, в прерывистом дыхании, в трепете и наивных глазах влюбленной Мушки, в величественной пластике и манящем голосе Лулу, в тонкости шелка и обнаженности тел есть что-то завораживающее и обольщающее то ли животного, то ли духовного свойства. Актеры и, в первую очередь Людмила Погорелова, разыгрывают банальную, по сути, историю как таинственный любовный ритуал. В нем выверен каждый вздох, каждый взгляд и все нюансы: слова, жесты, улыбки, слезы – все оправдано и все не случайно. Бывают спектакли информационные, как сводки новостей, или зрелищные, как блокбастеры, или развлекательные, как программа «Аншлаг». У Виктюка совсем другой театр: он рассчитан на непосредственные эмоции и ощущения. Поэтому не стоит полагаться на слова режиссера и рецензии критиков. Ваше наслаждение в данном случае зависит только от вашей способности чувствовать и любить.