«Жил, мол, некий киноглазовый…»

На самом деле киносеансы в начале XX века не были полностью беззвучны – обычно показ кино имел музыкальное сопровождение на фортепьяно или озвучку джаз-банда или симфонического оркестра.

«С октября в кино «Малая Дмитровка» при предельно переполненном зале состоялся общественный просмотр ленты «Шестая часть мира», сделанной кинокомпанией под руководством Дзиги Вертова. Картина имела такой успех, какой не имела еще ни одна лента на общественном просмотре. Все время она шла под аккомпанемент не столько музыки, сколько дружных аплодисментов. После окончания ленты собравшиеся оглушительно вызывали Дзигу Вертова», – заметка в «Кино-газете» от 9 октября 1926 года. Поразительно, что сейчас, спустя почти 90 лет, в модном парке «Музеон», среди ненужных городу скульптур, мы наблюдаем то же самое: молодые люди заняли не только деревянные ярусы кинотеатра, но и расположились на траве, чтобы посмотреть советское пропагандистское кино.

Фильм «Шестая часть мира» Дзиги Вертова, одного из первых документалистов, создателя «киноглазовой» реальности, был снят в 1926 году по заказу: это фильм-плакат о Госторге, который занимался экспортом советской продукции. Съемка была поистине масштабной: тысячи кинооператоров по всему Союзу снимали для Вертова искрящиеся в сетях рыбьи хвосты, попавшую в капкан куницу, волны пшеницы, стада кавказских овец, сотни женских рук, перебирающих крупу, ящики, переполненные самыми вкусными фруктами, а главное, просторы родной страны, где так вольно дышит Человек, которому вдруг стало подвластно все. Музыку к показу «Шестой части мира» исполнила группа «Метро 3», которая сочетает в своем творчестве минимализм, фри-джаз и шумовую музыку. Однообразный футуристический бит, запущенный с середины фильма, не выходит из головы до сих пор, и кажется, что именно такой и должна быть музыка всего искусства агитпропа: ритмичной настолько, насколько ритмичны кадры фильма, резкой, как резок текст интертитров.

Следующий показ был посвящен главному романтику советского кино – Александру Медведкину, «советскому Чарли Чаплину», как называл его Эйзенштейн. Фильм «Счастье» 1934 года (а точнее «Сказка о горемычном стяжателе Хмыре, его жене Анне, о сытом соседе Фоке, а также о попе, о монашках и других чучелах») – это фильм-сказка, фильм-лубок, будто бы насмешка, но на самом деле – тонкое сочувствие «сокровенному человеку», который не сумел найти счастья в новом мире после революции. Фильм, как рассказал перед показом сотрудник Музея кино Алексей Артамонов, долгое время считался утерянным и был «открыт» лишь в 1960-х годах киноведом Виктором Деминым. Бедный крестьянин Хмырь, «человека из которого не получается», почуял свой звездный час, когда обнаружил проникшего в колхоз злодея-кулака и поломал его намерения потравить деревенских коней – и теперь безликий Хмырь, которому с трудом доверили даже везти воду, становится героем, примерным гражданином страны советской, и вместе с красавицей-женой смеется над бывшими властелинами-кулаками, в одночасье ставшими никем. Впрочем, счастье ли это – стать как все?

Благодаря электронной музыке, сочиненной Александром Зайцевым из группы «Елочные игрушки», фильм стал еще смешнее и задорнее: мотивы, будто из советских киносказок усиливают гротеск изображения. Вот пятнистая лошадь забралась на соломенную крышу. Вот домик убегает на десятке человеческих ножек. Вот дородная крестьянка легко бросает огромную тыкву в мужицкую голову. А из динамиков все звучит и звучит шутливый писк, ребяческая мелодия, которая не позволит всерьез увидеть «счастье», которое в фильме обернулось горькой сатирой.

Музей кино, который на протяжении нескольких лет остается бездомным, стойко продолжает свою, без сомнения, важную работу. Благодаря показам в «Музеоне», которые начинаются, кстати, в 10 часов вечера, стало ясно, что ни переполненные деревянные лавки, ни ремонтные работы в метре от экрана, ни комары вовсе не помеха для молодых людей, которые с настоящим интересом смотрят диковинное кино и ищут в нем ответы на живые вопросы истории.

Следующие – «Шкурник» Николая Шпиковского, один из любимых фильмов Осипа Мандельштама, и «Весной» Михаила Кауфмана – шедевр украинского киноавангарда, в котором показан сейчас почти неизвестный Киев 1929 года.