Декан актерского факультета РАТИ Валентин Тепляков

– Валентин Васильевич, за что вы получили в Китае звание почетного профессора?

– В минувшем году, который в Китае проходил как год России, я работал в Пекине, поставил дипломный спектакль с выпускниками Центральной академии драмы – «Иванов» Антона Чехова, обучал студентов методам Станиславского и русской театральной школы. И получил звание почетного профессора. Этот спектакль они собираются привезти и показать в Москве. Теперь существует договоренность, что дважды в год я буду преподавать в Центральной академии драмы в Пекине – работать со студентами и педагогами.

– Какой следующий спектакль планируете поставить в Пекине?

– Главная задача – даже не постановка спектакля, а коррекция понимания студентов методики восприятия в координатах русской театральной школы. Поэтому в следующий приезд буду работать по программе первого и второго курсов, что ценнее и полезнее, в том числе и для педагогов. Ведь когда я ставлю спектакль, естественно, больше времени уделяю тем студентам, которые в нем заняты, играют ведущие роли. А в учебной программе я с каждым занимаюсь равное количество времени, что более эффективно в аспекте преподавания, но и сложнее, кстати, чем постановка спектакля. Спектакль ведь можно сочинить, обучение же студента системе Станиславского требует большего времени и усилий. Поэтому с точки зрения пропаганды русской школы более эффективна работа с молодыми, начинающими актерами.

– Какие существуют трудности, подводные камни при работе за рубежом?

– Как это ни покажется странным, даже не языковой барьер, не разность менталитетов и культурных традиций. Ну, прежде всего переводы Станиславского на многие языки идут с английского, получается двойной перевод и возникает некое недопонимание основ воспитания актера. А также возникает невольная конкуренция с местными педагогами – работает фактор зависти. Приходится одновременно и проявлять деликатность, и проводить свою линию. Надо учитывать, что Китай – страна с великой театральной традицией, но основы европейского театра заложили наши соотечественники еще в середине XIX века. Более того, в Китае говорят, что это русские помогли создать их академию.

– Валентин Васильевич, а что вы можете сказать о русской классике в сегодняшнем мире?

– Я считаю, что лучше русского языка ничего быть не может. Переводную литературу мало понимаю, чувствую не так, как отечественную. Может, я сентиментальный человек, но плачу, когда читаю Чехова. Чехов – один из самых любимых, близких писателей. Русская классика всегда выступает как провокатор моего воображения, фантазии. Одно из моих самых любимых произведений – «Братья Карамазовы». Я считаю, что это одно из наиболее гармоничных, цельных произведений из тех, которые мне удалось поставить. Есть спектакли, к которым хочется вернуться, потому что ты там что-то не до конца понял. И ты все время находишься в состоянии творческого поиска.

– Считается, что режиссер, даже если он плачет, читая Чехова, должен быть жестким человеком...

– Это профессия достаточно жесткая. Вдобавок ко всему лично я не терплю непрофессионализма. Моя задача заложить фундамент, сделать студента, актера профессионалом. Вероятно, я очень жестокий человек, потому что стараюсь быть правдивым. Режиссер должен уметь моделировать эмоциональное восприятие зрительного зала, уметь построить композицию, через нее выявить смысл, содержание. Режиссер – уникальная личность. Как говорил Станиславский, режиссера нельзя воспитать.

– Напоследок позвольте задать сакраментальный вопрос – ваше кредо?

– Конечно, я могу закрыться Станиславским: «Проще, легче, выше, веселее». Но сегодня… с одной стороны, если взять агрессивную политику, то есть «агрессивное кредо» – уничтожить дилетантизм. Ну, а «позитивное» – это оставаться всегда верным себе и формировать в себе профессионала.