Из архива «НИ»

– Мария Лукьяновна, вы не раз говорили, что главная задача фестиваля – попытаться возродить те культурные связи, которые были утрачены после распада СССР. Насколько вам удается эту задачу решить?

– Когда мы затевали наш фестиваль, в молдавском государстве, только обретшем свою независимость, было очень неспокойно: война в Приднестровье, массовые манифестации в столице, в том числе и возле нашего театра. Но зачастую, отмитинговав и накричавшись, люди приходили в театральный зал, превращались в зрителей и приобщались к искусству. Души их умиротворялись. Я очень благодарна многочисленным своим друзья и коллегам из республик бывшего Союза за их готовность участвовать в нашем фестивале. К нам приезжали даже из далекого Узбекистана! А с великой российской певицей Ириной Архиповой мы много лет фактически вдвоем вели фестиваль. Приезжают и многие мои знакомые из стран дальнего зарубежья, с которыми меня сводила и сводит творческая судьба.

– В 90-е во время разразившейся в Молдавии националистической вакханалии вы в отличие от многих других деятелей культуры сторонились политики. Тем не менее я слышал, что оказавшиеся тогда на гребне национал-радикалы пытались заполучить вас в свои ряды.

– Было. Но я никогда не участвовала и не участвую ни в каких политических акциях. Я занимаюсь прекрасным делом. У меня есть имя. И мы больше думали и думаем о том, как привлечь людей в театр, а не вывести их на улицы.

– В вашей визитной карточке значится – «примадонна Национальной оперы». Но ведь национальной оперы в молдавском крае сегодня, похоже, не существует?

– Да, в своей визитке я с удовольствием указываю и это присвоенное мне народом звание. Что же до положения нашего театра, то оно действительно тяжелое. Чтобы как-то выжить, труппа вынуждена по полгода проводить в зарубежных гастролях. Старые спектакли восстанавливать некогда, а новые ставить не на что. К нынешнему фестивалю мы приурочили премьеру оперы «Дидона и Эней» Генри Перселла, разумеется, в концертном варианте, так как денег на полноценную постановку с декорациями и костюмами нет. Это прекрасная опера эпохи барокко с замечательнейшей музыкой! Мы решили исполнять ее на языке оригинала (английском). Конечно, не может не беспокоить, что в нашем государстве не находятся средства на сохранение и приумножение имеющегося национального достояния. Поэтому постепенно утрачивается потребность публики в серьезной музыке. На телевидении, к примеру, теперь сплошь только «легкие» жанры. Все это грозит печальными последствиями в будущем.

– Говорят, вы поете еще и в церкви?

– В детстве родители водили нас в церковь. Я причащалась и пела «Отче наш». Церковь тогда была под запретом, и совмещать с работой в государственном оперном театре это было невозможно. Потом отношение к церкви изменилось, правда, жить легче не стало. Лет 12 назад я подружилась с одним из лучших в республике церковным хором под руководством матушки Ноны. С тех пор пою с этим хором на Пасху и другие праздники. Я обожаю петь в храме! Это приносит облегчение моей душе.