Жизнь с чистого льда

Самый эффектный объект на выставке – он же самый непрактичный: «Павильон для игры в шахматы» архитектора и художника Александра Бродского. На громадной глыбе синего льда стоит крошечный белый параллелепипед. Внутри светящейся коробки – полтора десятка игровых столов. По задумке Бродского, лучшего места для игры в шахматы, нежели Антарктида, не существует: тишина, покой и сосредоточенность. Ничто не отвлекает от своих мыслей.

Собственно, в этом и прелесть Антарктиды – она словно бы alter ego безумной цивилизации. Как известно, с 1959 года это в буквальном смысле слова ничья земля, где разрешено возводить только научные станции. Идеалы интернационализма и научной романтики становятся лейтмотивом почти всех фоторепортажей советских агентств (таков снимок Сергея Преображенкого «Флаги стран, ученые которых приехали работать в Антарктиду, развеваются над научной обсерваторией «Мирный»» 1962 года). Советский Союз, как и подобает сверхдержаве, пусть научно, но колонизировал белый континент. Изредка для установления рекордов сюда залетали и наши военные самолеты. Сегодня, после нескольких международных скандалов с Арктикой, о наших интересах в Антарктиде предпочитают не говорить.

Вместе с тем неутомимый певец морских просторов Александр Пономарев с молодым британским куратором задумал в прошлом году открыть павильон Антарктиды (словно отдельного государства) на Венецианской архитектурной биеннале. Этот павильон заработал на Гранд-канале (главной венецианской улице) и сразу стал одним из хитов смотра. Шутка ли – в затее приняла участие сама Заха Хадид и ее венская мастерская: на выставке появился типично хадидовский проект научной станции (с конференц-холлами и библиотекой), которая, словно застывшая лава, спускается с ледовых гор к океаническому побережью.

На фоне повсеместной стандартизации архитектуры (именно эту тенденцию продемонстрировал на биеннале ее куратор Рэм Колхас) антарктические фантазии – словно глоток свежего воздуха. Здесь можно себе позволить утопические безумства вроде кочующих городов группы Veech Media или оранжереи «Мак полярный» Алексея Козыря и Ильи Бабака. К слову сказать, вид Антарктиды на глобусе рождает всякого рода цветочные и инопланетные ассоциации.

К сожалению, в Москве «Антарктопия» лишилась тех перекличек, которые у нее были с Венецией. Например, уже не столь эффектно смотрится проект Тотана Кузембаева «Павильон Антарктида» – стальные сваи высотой намного больше других венецианских зданий (если, как прогнозируют, из-за таяния льдов Венеция уйдет под воду, этот павильон будет торчать над морем). Зато выставка приобрела редкие архивные фото, созданные советскими репортерами в командировках на Антарктиду. По ним сразу видно, как хороша и занятна жизнь на антарктических станциях. Вот только бы снежных бурь и вечной мерзлоты поменьше.