Posted 29 мая 2014,, 20:00

Published 29 мая 2014,, 20:00

Modified 8 марта, 04:15

Updated 8 марта, 04:15

Музыкант Найк Борзов

Музыкант Найк Борзов

29 мая 2014, 20:00
Автор «Маленькой лошадки» и «Я знаю три слова», Найк БОРЗОВ записал и представил недавно свой новый альбом «Везде и нигде». В интервью «НИ» музыкант рассказал о тяготах и радостях жизни независимого исполнителя, покритиковал политиков и объявил, что его новая пластинка получилась лучше предыдущей.

– Найк, вы сейчас полностью независимый исполнитель или у вас есть какие-то продюсеры?

– Существование полностью независимое, да. Есть группа людей, которая со мной работает, менеджеры... Но решаю я все сам.

– Это уже вы их нанимаете, а не наоборот?

– Видимо, прошло то время, когда меня кто-то нанимал.

– Но у вас был опыт работы с продюсером – сотрудничество с Олегом Нестеровым на лейбле «Снегири». В такой модели тоже есть плюсы?

– Возможно, поначалу – когда еще нужно что-то кому-то доказывать... «Снегири» – маленький лейбл, а музыканты часто заинтересованы в сотрудничестве с крупными лейблами, думая, что они будут сорить деньгами, раскручивая тебя. При этом мнения музыканта там по большому счету никто не спрашивает. Мне же нравится самому принимать решения и делать то, что мне хочется.

– Например, можно четыре года не выпускать альбомов. Почему такой перерыв был – впечатления копили?

– На самом деле я хотел выпустить альбом еще в 2013 году, но так получилось, что, когда большая часть материала была сведена, я решил сделать паузу. Это было весной прошлого года – мне показалось, что что-то на пластинке не так. Нужно было пересмотреть некоторые моменты, подумать. И я на полгода отвлекся на другой проект и занимался группой Killer Honda. Эта пауза дала мне возможность понять и что-то по моей сольной пластинке, посмотреть на нее свежим взглядом. С начала 2014-го я записал три новые песни, переписал кое-что из старых, и вот альбом «Везде и нигде» готов. Почему четыре года прошло с предыдущего диска? Да не знаю. Когда нет контракта с лейблом, тебя никто не ограничивает по срокам, соответственно не было необходимости торопиться. Тут еще дело и в том, что за последние лет 13 у меня были большие проблемы с людьми, которые занимались продвижением моей музыки. Я в этом ничего не понимаю, честно говоря. Но оказывается, что и те, кто должен понимать, тоже на самом деле не очень-то понимают. Поэтому подобрать правильную менеджерскую группу тоже было непросто. Сейчас мне это удалось – мы чувствуем связь и являемся единомышленниками, они на 99 процентов поддерживают мои идеи и всяческими способами стараются их воплотить. Так что, надеюсь, в дальнейшем все будет происходить намного быстрее. В 2010 году я записал пластинку «Изнутри» – величайшую на тот момент пластинку в истории отечественной рок-музыки. А она оказалась на хрен никому не нужна, и в этом был момент легкого разочарования. Потрачены время, силы, нереальные средства – я перфекционист и люблю записывать пластинки в хороших, качественных, дорогих студиях. Мои альбомы «стоят очень много денег» (цитата из песни «Маленькая лошадка». – «НИ») – я имею в виду их производство. Поэтому после «Изнутри» мне некоторое время было проще ничего не делать, чем делать какую-то дешевую хрень непонятно зачем.

– А свежевышедший альбом «Везде и нигде» какую занимает позицию в вашей классификации – еще более величайшую?

– Я им удовлетворен на сто процентов, но закладывал больше (смеется). Впрочем, это так всегда – надо закладывать больше, чтобы получить сто процентов. Сейчас «Везде и нигде» я считаю реально лучшим своим альбомом: мне нравится слушать его и играть эти песни. Пластинка «Изнутри» для меня уже прошедшая история.

– Со стороны кажется, что вы не затрагиваете в новых песнях злободневных тем – поете больше о вечном и несколько абстрактном. Или это не так?

– Большая часть песен посвящена каким-то вечным темам, но некоторые вещи относятся именно к сегодняшнему дню. Правда, они были актуальны и вчера и будут актуальны завтра. Дело в том, что человечеству еще долго – как минимум несколько десятков лет – придется ждать качественного интеллектуального скачка, поэтому у меня есть песни, которые очень подходят к нынешнему времени. Например, «Паническая атака».

– Ваш главный радиохит про маленькую лошадку сейчас звучит в эфирах без произнесения ключевого слова «кокаин». Как вы относитесь к этому?

– У меня нет собственной радиостанции, поэтому что я могу сделать? Хорошо, что крутят, и в принципе все равно как: со словом, без слова, с пикалкой или пукалкой. Все эти версии я сам делал, поэтому ничего не имею против. Единственное, радиостанции таким образом создают еще больший интерес к этой теме.

Фото: ЕКАТЕРИНА ВАРЮХИЧЕВА

– Почему-то считается, что если не называть слово, то и проблемы не будет.

– А запретами вообще ничего нельзя искоренить. Людей надо воспитывать, а запреты могут дать обратный эффект. Это борьба с последствиями, а не с причиной. С причинами никто не борется, зато следствия легко программируются. Например, если мы хотим, чтобы люди грабили по вечерам других людей, можно показывать постоянно сериалы про преступность. Даже ругая наркоманию или гомосексуализм, мы рекламируем эти явления и заставляем искать информацию людей, которые ни сном ни духом этим не интересовались. Поэтому, если депутаты хотят оградить детей от всего этого, не нужно муссировать подобные темы. Пусть у детей будет детство, как можно дольше похожее на детство.

– К закону о запрете мата это тоже относится?

– Закон ничего не изменит, я считаю. Конечно, в мейнстримовом кино и спектаклях перестанут материться, но андерграунд продолжит это делать. Предвижу, что в какой-то момент это станет дико модным. Вообще же на ныне нелюбимом Западе есть определенные радиостанции, посвященные каким-то направлениям музыки. Люди туда случайно не приходят, они знают, что они там услышат. В детском кино без мата спокойно можно обойтись, но есть же боевики, фильмы ужасов, авторское кино, где мат вполне органичен. А все скопом запрещать... Когда борешься с последствиями, можно упустить суть. И, как правило, так и происходит. Все законы пишутся по этому принципу. От того, что еще что-то запретят, в стране не решатся проблемы автопрома, образования и медицины. Масса проблем, о которых можно подумать и решить их раз и навсегда. Но это никому не интересно. Политикам и власти не нужны здоровые, счастливые, адекватные люди – они слишком много думают и задают слишком много вопросов.

– В России за последнее время в разы выросла духовность. Любая группа «воодушевленных» казаков или православных активистов может ворваться на спектакль и сорвать его. Что вы об этом думаете?

– О духовности тут вряд ли можно говорить, потому что этим занимаются какие-то гопники, судя по их методам. Насилием ничего не изменишь, только родишь сопротивление и еще большее насилие.

– К этому стоит относиться с юмором?

– Что-то сатирическое в этом, несомненно, есть, но, честно говоря, уже не смешно. Хотя вполне возможно, что неофициальное искусство будет иметь подъем в таких условиях.

– Деятелей культуры настойчиво призывали подписывать письмо в поддержку политики руководства России относительно украинских событий. Ситуация фактически пришла к описанной в песне: «Разделился весь мир, отвечай, с кем ты». Что делать деятелю культуры, если он отвечать не хочет, а хочет сидеть в сторонке и тихо делать свое дело?

– Мне совершенно не нравится вся эта ситуация на Украине, искусственно спровоцированная извне. Там каждая из сторон работает на свой интерес. Мне бы хотелось, чтобы война закончилась и никогда не начиналась снова нигде на Земле. И моя миссия как раз в том, чтобы это произошло как можно скорее.

– Происходящее забыть будет сложно...

– Согласен. Ну, придется с этим жить какое-то время. Мне рассказывал знакомый, у него в Прибалтике один дед воевал за нацистов, другой за красных. А потом они жили в одной деревне, забор в забор, и ненавидели друг друга всю жизнь. Так что не одно поколение должно смениться, прежде чем мы сможем нормально общаться. При этом Россия, Украина и Белоруссия кажутся мне одной страной, большой славянской территорией, которая должна быть единой. Пусть там будут какие-то этнические разновидности, как, условно, в Советском Союзе: никто ж там не запрещал национальные языки. Можно найти какие-то компромиссы, выработать новую систему, если прошлые себя не оправдали. Но этим заниматься никому не интересно, на этом денег не заработаешь. Политика ведь чистый бизнес, интересами народа принято прикрываться, но на деле они никого давно не интересуют. В принципе это единственное, что нужно знать о сегодняшней ситуации.

– Вы упомянули проект Killer Honda. Почему эти песни вы не можете реализовать под именем Найка Борзова?

– Просто Killer Honda – это группа, там совместное творчество. Мы с Максимом Шевченко вместе сочиняем песни, придумываем аранжировки, вместе играем и поем, вместе принимаем решения. В моих альбомах я говорю от своего имени, в Killer Honda и других проектах – от имени себя и других участников. Группа Killer Honda вообще началась с джема: я сел за барабаны, Макс взял гитару, поимпровизировали, и получился проект. Мы изначально не планировали ни альбомов, ни концертов, всё получалось достаточно спонтанно. Сейчас готовим новую пластинку, четыре-пять песен уже написаны. Недавно вышел винил прошлогоднего альбома «Аутсайдер», и в следующем году, наверно, выпустим новый альбом или, по крайней мере, макси-сингл.

– Как вы пишете песни – целенаправленно или они «приходят» сами?

– По-всякому бывает, определенного ритуала нет. Иногда «накрывает», иногда хочется сесть и написать. А бывает, что просто в компании сижу и песня сочиняется...

СПРАВКА «НИ»

Найк БОРЗОВ (настоящее имя Николай Барашко) – российский рок-музыкант, певец и автор песен. Родился 23 мая 1972 года в городе Видное (Московская обл.). В 14 лет Найк организовал панк-группу «Инфекция», просуществовавшую до 1992 года. В 1992 году начинается сольная карьера Найка Борзова – выходит в свет его первый альбом «Погружение». В 1997 году одновременно с выходом альбома «Головоломка» в ротацию радиостанций попала песня «Лошадка», вызвавшая ожидаемый интерес публики и бурные обсуждения. В 2000 году авторитетные российские СМИ – журнал «ОМ», газета «Известия» и радио Maximum – назвали Найка Борзова исполнителем года.

"