Спектакль с запахом чеснока

На месте фамилии автора пьесы в программке красуется гордое «нет драматурга». В спектакле также нет композитора, сценографа и художника по костюмам. Впрочем, перечислять, чего в спектакле нет, можно долго. Гораздо экономнее начать с того, что там есть. Разделяя зрительный зал на две части, построена площадка ресторана с небольшими столиками, круглыми лампами, в углублении ниши расположился фальшивящий оркестр во главе с безголосым солистом Володей (Владимир Качан). Есть экран, висящий над столиками, и люди с камерами, которые суетятся перед сценой, упорно снимая все происходящее, что немедленно отражается на экране. Есть зрители, рассевшиеся с двух сторон, и самые храбрые и состоятельные, купившие билеты, чтобы сидеть непосредственно в гуще действия за столиками. Пахнет чесноком, коньяком, вареной картошечкой. На сцене звенят мобильные, скоро начинают они звенеть и в зале. Зрители, занявшие столики, что-то непринужденно режут, жуют, на удивление быстро и спокойно освоившись и с камерами, и со светом, и с глазами зрительного зала, устремленного на них.

На заре перестройки в театре очень любили вытаскивать публику на сцену. Не привыкшие к публичности бывшие советские люди стеснялись, зажимались, начинали нервно одергивать платье и с трудом выпаливали слова. Сейчас, похоже, наши сограждане настолько освоились с публичностью, что их можно запросто хоть на телемосты пускать, хоть на улице интервьюировать, а уж актеров на сцене они переигрывают в одну калитку. Ни один актер (а собрана внушающая уважение команда имен: Альберт Филозов, Ирина Алферова, Анна Каменкова, Владимир Шульга и другие) не мог переиграть настоящего обедающего, когда тот вел себя естественно.

Спектакль построен по принципу перемежающихся скетчей. За одним столиком мама с тридцатилетней дочкой выясняют свои отношения и что делать с письмом от отца, бросившего их четверть века назад. За другим столиком папа-археолог беседует с сыном-журналистом о качестве желтых журналов, о сводном младшем брате, о финансовом положении научных работников в России. За третьим – пара автомобилистов пытаются оценить ущерб после столкновения машин… Все ситуации придуманы на репетициях самими участниками. Такие понятия, как завязка сюжета, кульминация, развязка сюжета тут решительно не работают. Люди переругиваются, кричат, говорят неестественными голосами. А рядом на расстоянии руки сидит с десяток естественных зрителей, которые пьют свой чай или вино, что-то жуют и меланхолично наблюдают за происходящим. Заканчивается все по старому рецепту из советского фильма «Золушка»: когда делать нечего, надо танцевать. Актеры поднимают в танце всех сидящих за столиками, потом зрителей первого ряда… Потом все раскланиваются и благодарят друг друга. А особенно тех самых храбрецов, купивших билеты прямо на сцену.