Композитор Алексей Рыбников

– Алексей Львович, в этом году вы праздновали юбилей. Воспринимаете 70-летие как некий рубеж?

– Вовсе нет! У меня нет ощущения, что я перешел какой-то рубеж, некую серьезную границу. Я вообще не чувствую временных границ. В моей жизни временные рамки определяют проекты: начался проект – закончился проект, началась постановка или работа над новым произведением – закончилась... Это для меня имеет значение. Вот сейчас в разгаре работа над фильмом, где я выступаю как продюсер и режиссер, и вот это для меня очень важно – что в этом году началась работа, а в начале будущего года она закончится. Эти сроки и определяют мою жизнь. Ну а если вы имели в виду физическое самочувствие – то и этой границы я тоже сейчас не замечаю. А день рожденья между тем все еще продолжаю праздновать... По закону имею право отмечать до конца года.

– Поделитесь, в чем секрет вашей завидной молодости?

– В том, чтобы не лениться. Нужно лишь как можно больше загружать свое время работой. Творчество помогает. Когда мозг занят творчеством, то, мне кажется, это дает очень много энергии. Возьмите, к примеру, и моих коллег. В этом году 70 лет Максиму Дунаевскому, 80 – Евгению Крылатову и Юрию Энтину, а Владимиру Шаинскому – 90! Такие даты, знаете ли, достаточно серьезные, но все эти композиторы активно работают. Так что я думаю, что именно энергия творчества тут имеет решающее значение.

– Расскажите, над каким фильмом вы сейчас работаете?

– По мотивам «Хоакина Мурьеты» – спектакля, который идет в нашем театре. Фильм будет называться «Дух Соноры». Сонора – это штат в Мексике, где родился Хоакин Мурьета, а «духом Соноры» его называли, когда он стал мексиканским бандитом. Эта история мне показалась очень актуальной, потому что там речь идет о миграции, о столкновениях людей, когда они приезжают в новые места, где встречают сопротивление. Происходит трагедия – у Хоакина Мурьеты убивают жену, и он мстит за нее, а в результате и сам становится злодеем. И вот тут наступает прозрение... Эти сложные перипетии, связанные с тем, что люди покидают свою родину и в поисках счастья бредут по свету, – это, мне кажется, сейчас актуально как никогда. Так что история новая, сценарий написан совершенно по-новому, а музыка та же самая, что и сорок лет тому назад.

– За современной музыкой следите?

– Очень трудно запомнить имена композиторов, сплошной поток фамилий... Потому что это музыка, которую требуют продюсеры. А профессиональный долг музыканта – выполнять требования продюсера. А продюсеры достаточно часто меняют композиторов. Один и тот же продюсер, один и тот же режиссер, а композиторы на проектах меняются. И уследить за этим всем невозможно. Но самое ужасное, что таких требований, какие раньше были – «Ты напиши мне такую мелодию, чтобы ее потом вся страна запела», или «Ты мне сочини такую музыку, чтобы люди плакали», – сейчас продюсеры и режиссеры перед композиторами вообще не ставят. Более того, если музыка слишком яркая, ее убирают, чтобы она не мешала развитию сюжета и не привлекала слишком много внимания к себе. Поэтому в кино сейчас достаточно тяжелое время для композиторов. И вообще для музыки, чтобы композитор мог проявить себя на сто процентов. И дело сегодня не в том, что композиторы не талантливые, а вот такие нынче требования.

– В то же время специально музыкальных программ на телевидении сегодня как раз хоть отбавляй...

– Очень хорошая программа «Голос». Вообще, то, что делает Первый канал, в плане музыки мне очень нравится. И даже все эти «Один в один». Это мило, иногда шутливо, иногда серьезно. А «Голос» вообще открывает целый пласт талантливейших людей, которых никогда бы не узнали без такой программы. И сделано все это со вкусом, интересно. Хотя есть и очень большое «но» – куда эти люди потом деваются? Вот они так мелькнули метеоритами на небосводе, но ведь и потом хотелось бы, чтобы их дальнейшая творческая судьба складывалась определенным образом, потому что они достойные и талантливые, а они исчезают.

– Ну а вы сами не хотели бы в жюри телеконкурсов участвовать?

– Мне предложили этой осенью, но я занят на съемках. У нас 12-часовые съемочные смены на «Мосфильме»…

– Ваш фильм пойдет в кинотеатрах или по телевидению?

– Предсказать сейчас прокатную судьбу такому авторскому кино сложно, ибо прокат авторского кино сегодня – это, скорее всего, небольшие залы. Но это может быть очень интересная форма самого проката музыкальных фильмов, когда они показываются, скажем, раз в неделю. И люди приходят, как в театр. И тогда фильм идет много-много лет, и окупается, и зарабатывает деньги в течение нескольких лет, в отличие от блокбастеров, которые в течение нескольких уикендов должны собрать все деньги сразу. Посмотрим, как будет складываться. Время покажет. Работа экспериментальная, музыкального кино такого плана у нас не снималось очень давно. Не знаю, как сейчас отнесется молодежь к этому фильму, потому что основные посетители кинотеатров – это все-таки молодые люди. Но так как «Хоакина Мурьету» знают уже давно, будут и поклонники первого варианта. Мне очень интересно их мнение.

– Как вам планы по созданию «патриотического музыкального холдинга»?

– Я не очень понимаю, что значит «патриотический холдинг». Я, конечно же, за то, чтобы продукция наша, отечественная, была на таком уровне, чтобы могла конкурировать и вытеснять, скажем, американскую продукцию. Потому как американцы-то это давно уже сделали, вытеснили все, что только возможно. Американцы не слушают ни французских, ни итальянских песен. Я знаю, с какой иронией относятся в Англии, скажем, к итальянским песням, не говоря уже о том, что российских песен там вообще никогда не услышишь. Но вот если сравнить, скажем, Соединенные Штаты Америки и Россию, то мы в основном слушаем именно американскую музыку, в то время как в Америке никогда не слушают русскую музыку. Поэтому, конечно же, если мы хотим, чтобы у нас произошла «самоидентификация российского сознания», то мы должны слушать нашу музыку. Но, заметьте, американцы очень много вложили, чтобы завоевать мир своими песнями. Они с этого, можно сказать, начали. Они купили эфир и заполнили его во всех странах мира своими песнями. Да, это были замечательные песни, их приятно слушать, но на их популяризацию были истрачены миллиарды и миллиарды долларов. У нас никогда этим вообще никто не озадачивался в правительстве, никакие наши структуры не заботились, чтобы наша музыка, так сказать, существовала.

– Так еще совсем недавно и не платили за исполнение музыки! Говорят, и сейчас порой норовят «попиратствовать»...

– Вот тут уж добро пожаловать к моим юристам! Иногда приходилось замечать, когда исполняют произведение без разрешения. По телевидению это бывает во всяких популярных программах. Там просто берут музыку и исполняют. Возникает конфликт, начинаются переговоры юристов. Но пока удавалось все это как-то решать.