Posted 28 августа 2006,, 20:00

Published 28 августа 2006,, 20:00

Modified 8 марта, 09:02

Updated 8 марта, 09:02

Кинорежиссер Павел Лунгин: «Каждый фильм предопределяет мою судьбу»

Кинорежиссер Павел Лунгин: «Каждый фильм предопределяет мою судьбу»

28 августа 2006, 20:00
Завтра в Италии стартует Венецианский кинофестиваль, Новая лента Павла Лунгина «Остров» стала его участником. Снятая на Белом море драма об искуплении греха, вере и покаянии с дуэтом Виктора Сухорукова и Петра Мамонова стала поворотной в творчестве режиссера. Наш корреспондент Веста Боровикова узнала подробности.

– Павел Семенович, каким образом «Остров» оказался отобран для Венецианского фестиваля?

– Я, так же как и вы, не подозреваю, как фильмы туда попадают. Я, например, никогда раньше туда не отбирался. На Каннский попадал, но это было давно.

– То есть этот процесс происходит…

– …анонимно и автономно. Тайно.

– И потом вам просто звонят и говорят: «Павел Семенович, покупайте билеты в Венецию»?

– Примерно так. Но до этого, когда ты попадаешь в «короткий список», начинаются некие «придыхания». А потом неожиданно, непредсказуемо и довольно быстро все происходит.

– Когда вы прочли сценарий 27-летнего дебютанта Дмитрия Соболева, вы сразу почувствовали, что это ваше? И как вообще он оказался в ваших руках?

– Оказался случайно. Я делал «Мертвые души» с Арабовым, а сценарий написал его ученик. Когда я его прочитал, очень удивился. Отложил его. Снова вернулся, перечитал. И начал с ним жить.

– И помчались вы на Белое море...

– Я начал мучительно думать, где же этот фильм снимать. Сценарий был написан таким образом, что там не было никаких определений мест. Мы начали ездить по монастырям и увидели огромные белокаменные громады, большей частью уже отреставрированные, и это с нашей нищей маленькой историей совершенно не вязалось. Ушло очень много времени, чтобы понять, что надо строить самим этот монастырь, строить скит, создавать свой мир. И когда я об этом задумался, Бог нам послал это место. Там была такая затонувшая баржа. Вокруг нее все это и построилось. Мостки, домики на берегу – все это было нами создано.

– Все шло как по благословлению Божьему?

– Было легко. Это правда. Даже погода была к нам благосклонна, и море не замерзало до декабря, до конца наших съемок. И снег то падал, то таял, и давал нам и зиму, и осень, и весну. И никогда не было холодно. Удивительно.

– Посмотрев «Остров», ловишь себя на мысли о том, что человеку необходимо совершить что-то страшное, чтобы прийти к Богу…

– Совсем не обязательно. В этой картине три способа поиска Бога. Первый – мучительный, страдающий, через сожжение души и раскаяние – Петра Мамонова. Второй – принявшего Божью милость с детства и, быть может, не знавшего искушений, и это, мне кажется, замечательно получилось у Виктора Сухорукова. И путь, сыгранный Дюжевым, – такого служаки, который служит Богу, как служат в армии, и ждет лычек. И три этих человека сплетаются там, в монастыре, и создают объем отношений с небом.

– Но ваш главный герой – все-таки тот, кто пришел к вере через преступление.

– Конечно, он самый интересный для художника. Как для искусства вообще важен человек в пограничном состоянии. Потому что в этих состояниях души открывается истина. Достоевский писал много рассказов о маленьких людях, но мы знаем его прежде всего как автора «Преступления и наказания». Но стоит ли сейчас говорить об этом? В «Острове» есть некоторая плавность, черная вода, которая уходит и приходит… И мне кажется, было бы неправильно в разговоре об этом фильме искать надлом. Этот фильм не про надлом. Этот фильм про что-то другое.

– «Остров» дарит зрителю уникальную возможность посмотреть, как живут, а не играют двое блистательных актеров – Виктор Сухоруков и Петр Мамонов. Те, кто общался с ними, понимают, что природа Сухорукова – нежная, детская, а Мамонова – гротескная, в ней много от театра буфф. Вы разрешили им быть собой или специально под них был написан сценарий?

– Это тонкие вещи. Сценарий под них не писался. Когда я только прочитал его, понял, что это играть должен либо Петя Мамонов, либо никто. Это вообще его природа – человек юродивый, человек театральный, человек страдающий. А Петя сказал мне, что он познакомился с Сухоруковым недавно, что это нежнейший и тончайший человек. Скажу без скромности, что одним из моих свойств является то, что я вижу истинную природу человека. И я вдруг увидел в Вите ребенка. И сразу увидел его героя – настоятеля монастыря, не суровый и грозный образ начальника, а такое Божье дитя, принявшее благодать, и потянул за эту ниточку. И все поплыло. Если говорить об «Острове», не надо забывать и Дюжева. Он тоже открыл свою истинную сущность.

– Павел Семенович, мне кажется, вы снимаете людей не такими, какие они есть, а такими, какими вы бы хотели их видеть и, возможно, какими они хотели бы быть… Вы пытаетесь освободить из людей их ангельское начало.

– Вы считаете, я несколько прекраснодушен? Действительно, все, что я делаю, крутится вокруг двух тем. Это тема свободы и процесс пробуждения души. Меня всегда волновало, что просыпается в человеке, когда он делает что-то против собственных интересов. В этом есть некоторая глупость и оптимизм.

– Мне кажется, связи, которые сплетают людей друг с другом, в ваших лентах абсолютно немотивированны какими-то внешними обстоятельствами или логическими причинами.

– Понимаете, во всех отношениях есть несколько уровней. Есть уровень бытовой. Но глуп тот, кто не видит под ним иные, глубокие схемы. Можно назвать это предначертанием. Что люди вообще находят друг в друге? Что их объединяет и разъединяет? Это бесконечная мистическая история отношений. Это такой слоеный пирог, из которого каждому достанется свой пласт. Все пласты соединяются в одной духовке жизни, где их поджаривают. Все получают свое. И в этом высшая справедливость жизни.

– В «Острове» дар – это способ искупить вину. В вашем же «Такси-блюзе» талант – это шанс изменить судьбу. А в вашей жизни каким инструментом является ваш талант и чем приходится платить за него?

– На этот вопрос можно было бы отвечать всю оставшуюся жизнь. Вы знаете, у меня так получается, что каждый фильм во многом предопределяет мою дальнейшую судьбу. «Такси-блюз» я снимал в сорок лет, это был мой дебют в режиссуре. И я вдруг из неудачливого сценариста стал знаменитым режиссером. И получил приз за режиссуру в Каннах, это уникальный приз, который получают только лучшие режиссеры. И это превращение произошло мгновенно, так же, как у героя Пети Мамонова из этого фильма. Талант, конечно, изменил мою жизнь и меняет, и видимо, сейчас мне пришло время платить. Поэтому мне так захотелось сделать этот «Остров». Я чувствую, что этот фильм пустит мою жизнь по какому-то иному руслу.Понимаете, художник, он ведь сделан из двух частей всегда. У него есть часть человека чувствующего, думающего, хотящего понять себя и других. И по тебе проходят какие-то искры, в тебя вселяется вера. А с другой стороны, в тебе же есть еще и такая небольшая дрянь, которая, как будто бы ты звезда шоу-бизнеса, хочет любви, успеха и понимания. И ты умом понимаешь, что все это как-то смешно, но все равно хочется. Сидит в тебе этот гнусный ребенок и топает ногами. И я вам могу сказать, что это не только мое свойство. Это свойство всех больших и малых, которых я знал. Я знал очень много замечательных людей, знал много отвратительных. И во всех них было тайное неутоленное. Это есть главная плата и главная мука. Наверное, есть еще мука, когда тебя покидает способность, когда от тебя уходят силы. Но это, как мне кажется, я еще не пережил, с этим, пожалуйста, обращайтесь позже. Тут же стучите в дверь: «Ну что, змея, пережила свой яд?»

Я надеюсь, что этого не произойдет.

-Это сложно. Все окружены сонмом каких-то лизоблюдов. И надо гнать это от себя, и надо быть в жизни, и надо заставлять себя, чтобы жизнь была наполнена чувствами… Как сохранить себя живым – вот главная проблема.

-Это тема отдельного разговора, и мы когда-нибудь обязательно к ней вернемся. По поводу чувств. Ваша профессия – умело вызывать у людей те или иные чувства. И искушение делать это в жизни – огромное искушение.

-Желание режиссировать жизнь – это главное дьявольское искушение.

-Режиссера?

-Любого человека. Режиссеру как раз легче. Ему есть где режиссировать. А тем, кому негде, и они начинают режиссировать в жизни. Бог творит открытый, неопределенный до конца мир, а дьявол пытается режиссировать.

-Трудно отказаться от желания использовать дар режиссуры, например, для завоевания женщины, которую вы любите сильно, но безответно.

- Это невозможно! Женщины любят не дар, это старомодная идея – любить талант. В нашем веке любят нормативность, беспроблемность. А дар проблемен. Я думаю, что сейчас этот вопрос не актуален. К сожалению. Я думаю, что вы тоже еще живете в прекрасном двадцато-девятнадцатом веке. И также прекраснодушны, как я.

СПРАВКА Режиссер и сценарист Павел ЛУНГИН родился 12 июля 1949 года в Москве в семье сценариста Семена Лунгина. В 1971 году окончил отделение математической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ. В 1980 году окончил режиссерское отделение Высших курсов сценаристов и режиссеров (мастерская Георгия Данелии, Михаила Львовского). В кино дебютировал в 1976 году в качестве сценариста фильма «Все дело в брате». Кроме этого написал сценарии к лентам «Конец императора тайги», «Сегодня или никогда», «Капитан сорвиголова», «Все наоборот», «Попутчик». В 1990 году дебютировал в режиссуре с фильмом «Такси-блюз», сделанным по собственному сценарию. Позже снял картины «ГУЛАГ – секрет счастья» (1991), «Луна-парк» (1992), «Подпольный пионер» (1993), «Линия жизни» (1996), «Свадьба» (2000), «Олигарх» (2002), «Бедные родственники» (2005). С начала 1990-х живет во Франции. В 1990 году был удостоен премии Каннского кинофестиваля в номинации «Лучший режиссер» за фильм «Такси-блюз». В 2000 году получил специальный приз жюри Каннского кинофестиваля за лучший подбор актеров к фильму «Свадьба».

"