Posted 28 июня 2011,, 20:00
Published 28 июня 2011,, 20:00
Modified 8 марта, 06:16
Updated 8 марта, 06:16
Свето-представление
С произведениями Джеймса Таррелла случается одна и та же проблема: они создают долгие очереди. В комнату, наполненную авторским светом, пускают не более десяти человек, которым предварительно надевают музейные тапочки. Остальные должны терпеливо ждать, когда эта десятка переживет погружение в обволакивающую «световую ванну», когда испытает экстаз потери пространственных ориентиров и попробует разгадать главный фокус – откуда, собственно, свет идет? Многие так и не выдерживают томительного ожидания в реальном световом пространстве – им приходится довольствоваться ранними творениями художника, когда тот еще не перешел в стандарт 4D-измерения.
Свето-фокусник Таррелл начинал в 1960-е годы, когда неоновые лампы активно вторгались в галереи в качестве арсенала поп-арта. Так, Дэн Флавин составлял из них минималистские инсталляции. И каждый раз эти световые конструкции у Флавина несли некий мистический и даже религиозный заряд. Оно и понятно – свет (в отличие от цвета) всегда был прерогативой надматериального мира. Если надо передать озарение, вдохновение, святость – средневековые художники писали золотое лучи. Витражи – высочайшие творения готики – самый показательный пример соборного экстаза. Мистерии из неона – в отличие от ламп накаливания, светящийся газ в большей степени обладает признаками «надматериальности» – отдали дань почти все поп-артисты и сценографы второй половины ХХ века.
Между тем именно Таррелл превратил поп-артовские объекты в световой аттракцион, добавив к нему особые, чисто психоделические эксперименты. Не случайно, как поясняется в биографиях, он по образованию психолог. Так появились комнаты, в которых, по выражению художника, зритель должен «чувствовать глазами». На поверку таррелловские инсталляции напоминают залы, наполненные цветным туманом (чаще розовым или сиреневым). На самом деле никакой дымовой пушки там не стоит, а особый рассеянный пар создается неоновым свечением – Джеймс Таррелл намеренно оставляет световые «дыры», когда зрителю чудится бесконечное марево, уходящее в глубину.
Главный эффект, который Таррелл достигает своими инсталляциями, в теории нередко превосходит практику. Если на практике это занятный аттракцион, в теории – революция пространства. Раньше для музейно-галерейного зрителя единственным источником света (а значит, и просвещения) была картина (сегодня в некоторых музеях это особенно подчеркивают, погружая залы во мрак и высвечивая софитом холсты). Теперь все меняется – свет течет и спереди, и сзади. Нет одного духовного источника. Если раньше картина сравнивалась с окном, Таррелл предлагает зрителю в это самое окно выпрыгнуть (не случайно одна из световых комнат называется «пейзажем»).
Окончательный выход из привычных координат – в объекте «Падение светового господства». Для его посещения надо записываться отдельно. Это некая капсула или барокамера, рядом с которой установлен компьютер. На 15 минут зрителя, который сначала подписывает бумаги и дает согласие на эксперимент, словно перед парашютным прыжком (гарантирует, что он не страдает ни психическими, ни тяжелыми физическими заболеваниями), помещают на каталке в колбу. Затем посылают внутрь «чередующиеся потоки света» и звуковые сигналы. Так, по мысли создателя, возникает связь между «внешним» и нашим «внутренним» светом. Насчет связи можно поспорить (впрочем, после «процедуры», когда закрываешь глаза, розовые точки продолжают мелькать), но приравнять «потребление» искусства к медицинскому акту по меньшей мере остроумно. Глядишь, в скором времени нам начнут впрыскивать музыку и прописывать на ночь скульптуры.