«Свои» и чужие

В советские годы в списке победителей ММКФ ежегодно оказывались российские картины. Такова была фестивальная политика. Последний «Золотой Георгий» (главный фестивальный приз) отечественному фильму приходится на 1991 год (фильм Карена Геворкяна «Пегий пес, бегущий краем моря»). Но та картина была произведена не Россией, а еще СССР. Позже российское кино получало вторые, третьи, актерские, специальные, но не главные призы. В 2001 году в конкурсе ММКФ вообще не было картины от России (фильм Сергея Бодрова «Давай сделаем это по-быстрому» был представлен от Германии). «Мы не хотели ставить в программу русское кино только ради галочки», – говорил Никита Михалков в сотне своих интервью и повторил это на церемонии закрытия 26 ММКФ. С 2002-го ситуация резко поменялась, и в последние три года в конкурсе Московского фестиваля ежегодно соревновались по три русских фильма («Кукушка», «Одиночество крови» и «Чеховские мотивы» в 2002-м, «Коктебель», «Прогулка» и «Петербург» – в 2003-м, «Папа!», «Свои» и «Время жатвы» – в 2004-м).

В списке претендентов на конкурс в этом году также фигурировали «Русское» Александра Велединского и «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова, но в силу разных причин они были перенесены в другие программы.

Выставлять свои лучшие картины на фестивальный конкурс в собственной стране – практика любого крупного фестиваля. В Каннский конкурс попадают лучшие французские картины, в Берлинский – лучшие немецкие, в Московский – лучшие российские. Другое дело, что в Каннах, Берлине и Венеции лучшие французские, немецкие и итальянские картины соревнуются с лучшими картинами мира, а в Москве лучшие российские – с тем, что перепало ММКФ. Остатки эти отнюдь не сладки. И это вина не отборщиков, а самого фестиваля, который лет 20 назад утратил позиции барского стола. На фоне «ниже среднего» мирового кино российские фильмы объективно лучше, на несколько порядков. Сам Алан Паркер – председатель жюри этого года – назвал «Своих» не просто лучшим фильмом ММКФ-2004, а одним из лучших, виденных им за последнее время. «Российские кинематографисты должны гордиться этим режиссером», – сказал Паркер со сцены. Дмитрием Месхиевым действительно стоит гордиться. Он снял крепкое, довольно изобретательное кино про войну. С одной стороны – крутой экшн со взрывами и людьми, раздавленными танковыми гусеницами, с другой – серьезную психологическую драму о выборе человека между совестью и самосохранением. «Своим» достался «Золотой Георгий», приз за режиссуру и за лучшую мужскую роль Богдану Ступке, сыгравшему старосту деревни, который работает на фашистов и хочет сдать им русских солдат, прячущихся в его сарае, но потом начинает спасать «своих» и стрелять по родственникам-коллаборационистам.

Специальный приз жюри получил эстонский фильм «Бунт свиней» режиссеров Рене Рейнумяги и Яака Кильми, который многие критики приняли за «советский след». Несмотря на то что в фильме рассказана история раннеперестроечного молодежного бунта, фильм молодых эстонцев, очень плохо говорящих по-русски, ориентирован скорее на европейское молодежное кино. 1986 год. В воздухе уже веет переменами, но «империя зла» по-прежнему кажется нерушимой, а страшное слово «Афганистан» не дает покоя подросткам призывного возраста. Молодежь со всей Эстонии собирается на летний комсомольский слет. Танцы до упаду, выпивка в кустах и массовая потеря невинности. На дискотеках крутят Duran Duran, модные парни танцуют брейк, а провокативное выступление одной из групп на конкурсе художественной самодеятельности выливается в полномасштабный молодежный бунт, цель которого – свобода и независимость. Для 1986 года это все кажется опасной и безнадежной затеей, но сутки ожесточенного противостояния заканчиваются в итоге моральной победой юных бунтарей, а некоторым из них улыбнется счастье и на любовном фронте. Яак Кильми и Рене Рейнумяги сделали смешной, душевный и очень симпатичный фильм, а с учетом исторических итогов последних 18 лет – и вполне оптимистичный.

Приз за лучшую женскую роль – актриса Хина Зорилья из аргентинского фильма «Разговоры с мамой», сыгравшая 82-летнюю старушку, неожиданно устроившую личную жизнь и не желающую делить свою квартирку с безработным сыном.

Ни эстонский, ни аргентинский фильм в российском прокате, скорее всего, не появятся. По крайней мере на сегодняшний день они никем не куплены. А все новые российские ленты с сентября начнут выходить на экраны. Повлияют ли на кассовые успехи «Своих» три фестивальных приза – вряд ли. ММКФ пока еще не является мероприятием, регулирующим кинобизнес.

Несмотря на то что Никита Михалков фестивалем абсолютно удовлетворен, стоит заметить, что пока ММКФ хорош только лицом (кинопрограммы у него интересные, мировые знаменитости приезжают, светская жизнь кипит), но внутренние органы у него пока серьезно больны. И особенно тот, который отвечает за жизнедеятельность фестивального организма, – пресс-центр. Все, кто хоть раз бывал на крупных международных киносмотрах, отлично знают, что и Канны, и Берлин, и Венеция ориентированы в первую очередь на прессу. И в Канне, и в Берлине, и в Венеции пресс-центр, заинтересованный в том, чтобы как можно больше журналистов как можно больше написали о фестивале. На ММКФ же ежегодно не покидает ощущение, что журналисты здесь чужие. Они здесь помеха. Самые распространенные ответы сотрудников пресс-центра – «не знаю», «за это отвечаю не я», «ничьих координат у нас нет». Количество недовольных журналистов в этом году превысило все мыслимые пределы. Конечно, массовому читателю скучно читать о том, что даже представителям ведущих изданий на ММКФ говорят: билет на церемонию закрытия вам не полагается, а потом сотни пустующих в зале мест перед телетрансляцией спешно заполняют массовкой из обслуживающего персонала, а журналисты вынуждены смотреть трансляцию по телевизору в душном прокуренном баре «Пушкинского», где руководство кинотеатра выставляет на столы водку, но без объяснения причин запрещает барменам продавать воду. Или что каждый фестивальный сотрудник аккредитует десятки своих друзей-приятелей, а работающим на фестивале журналистам не достается билетов в кино. Руководству фестиваля стоит пересмотреть свое отношение к журналистам, поскольку именно пресса формирует имидж ММКФ, а пока единственная радость большинства журналистов заключается в том, что этот праздник, к счастью, только раз в году.