Posted 28 апреля 2004,, 20:00

Published 28 апреля 2004,, 20:00

Modified 8 марта, 09:47

Updated 8 марта, 09:47

Круче гор могут быть только башни

Круче гор могут быть только башни

28 апреля 2004, 20:00
В главных залах ГМИИ им. Пушкина развернулась экспозиция, на которой американские небоскребы сопоставлены с древней Вавилонской башней, разрушенной за людскую дерзость. Это одна из самых провокационных выставок, когда-либо проводившихся в стенах российского академического музея.

Как объяснила обозревателю «Новых Известий» автор и куратор выставки Ирина Данилова, идея «Вавилонской башни» возникла у нее после прочтения эффектной строки Александра Гениса. В одном из эссе писатель сравнил человеческий прогресс с возведением башни – «чем выше, тем опасней». Тут же, естественно, вспомнилось ветхозаветное Столпотворение, когда вавилоняне решили в буквальном смысле взобраться на небеса для разговора с Господом, но потерпели крах – Бог смешал языки, строители перестали понимать друг друга, и начатая лестница рухнула. Данилова, в свою очередь, решила проследить судьбу других башен в искусстве: от древнерусской иконописи до сталинских проектов Дворца съездов. Получился занятный ряд из картин, в котором даются разные виды башенок, лестниц и горок.

Первое, что встречает всякого входящего в Белый зал ГМИИ, – огромный плакат с репродукцией знаменитой «Вавилонской башни» Питера Брейгеля из Венского музея, самый знаковый образ башни-горы, созданный нидерландским художником в середине XVI века после знакомства с римским Колизеем. В наших запасниках нашлось «Разрушение Вавилонской башни» младшего современника Брейгеля, похуже по качеству, зато прямолинейней по содержанию: Господь насылает на возведенный зиккурат огни и молнии, строители разбегаются. Неплохой зачин для разговора о тщете человеческих усилий.

По мысли куратора, тот самый пресловутый Вавилонский столп был ни чем иным как обычной лестницей к облакам. Оттого уже на иконах он трансформировался в Райскую лестницу, по которой поднимаются умершие праведники и грешники (впрочем, грешники не столько поднимаются, сколько свергаются вниз со ступенек чертями и бесами). Дальше, по примеру детской игры «Найди десять отличий» (или, например, «Отыщи зайчика на картинке»), нужно разобраться, почему в эпоху Возрождения лестница заменяется постаментом, а в XIX веке вообще становится банальной архитектурной деталью (исключение – парадная лестница).

Примерно те же самые мыслительные операции (вычленить и сравнить) нужно проделать и на продолжении экспозиции на мраморной колоннаде. Здесь развешены картины с изображением гор. Ведь башня – это нечто среднее между лестницей и горой. Гора всегда была символом духовного восхождения. И в отличие от башни гора – это положительный персонаж: мистический (как на полотнах немца Фридриха) и высоко духовный (как в гениальных образах «Горы св. Виктории» Поля Сезана).

После гор вновь возвращаемся к человеческим свершениям. Самый эффектный и самый «опасный» зал представляет набор монументальных проектов сталинского Дворца съездов – огромной башни с фигурой Ленина наверху. Все эти проекты позаимствованы у Музея архитектуры. Но здесь же вместе с авангардистскими и сталинскими башнями находятся и фотографии двух печально известных нью-йоркских близнецов Торгового центра. Теперь становится понятным: к чему все шло – выставка замыкается на американской трагедии. От разрушенного Вавилона – к разрушенному Нью-Йорку. Слишком страшная метафора. На вопрос «Новых Известий», нет ли в такой академической выставке слишком вызывающего политического подтекста, Ирина Данилова только пожала плечами: «Понятно, что подтекст есть. И есть предостережение. Но ведь человек все равно залезет в космос и будет там капусту сажать».




На вернисаж – за милым другом

"