Час Моцарта

На сцене висел большой портрет Галины Вишневской – нынешний фестиваль посвящен ей, в честь 90-летия со дня рождения. «Великой певице и музе» Ростроповича был посвящен «Реквием», который и она, и Мстислав Леопольдович очень любили. Для «Реквиема» пригласили итальянскую команду, причем один певец известнее другого: меццо Даниэла Барчеллона, тенор Рамон Варгас и бас-баритон Ильдебрандо Д’Арканджело. Не смогла приехать лишь заболевшая сопрано Барбара Фриттоли, которую заменила Альбина Шагимуратова. Благодаря этому в чеканный «латинский» квартет солистов вторглась мягкая задушевность.

Российским национальным оркестром и Государственной академической хоровой капеллой России имени Юрлова руководил Массимо Дзанетти, который, как поведала во вступительном слове организатор фестиваля Ольга Ростропович, впервые дирижировал в нашей стране и с российским оркестром.

Маэстро задал поистине сумасшедшие темпы. От начальной молитвы Requiem aeternam (Вечный упокой) до финала прошло, кажется, 45 минут. Безусловно, такой подход требует сакрального толкования. Как будто душе в мессе не терпится обрести высшее благо, а Моцарт – последнее прибежище в чаемом пути на небо. И всем нестерпимо хочется понять, чего в «Реквиеме» больше – страдания или умиротворения. Музыка неслась так стремительно, что пришедшие в голову автора этих строк исторические размышления пулей вылетели из головы (на «Реквиеме» традиционно думаешь о том, что написал Моцарт, а что – его ученик Зюсмайер, который после кончины учителя заканчивал недописанный «Реквием», позже возникли и другие реконструкции). Все вытеснил бурный натиск скрипок, мощный «трубный глас» и мрачноватые звуки бассетгорнов. Волнующийся, смятенный и одновременно суровый хор, мгновенно подчинявшийся железной руке дирижера.

Дзанетти чарующе проводил нарастания хоровой звучности: нас как будто накрывала грозовая туча, которая рассеивалась в моменты музыкальной надежды и ликования, как в Sanktus или Benedictus. И изумительные голоса четверки солистов, с их камерной нотой личной богобоязненности, сменявшей коллективное волнение. Мистические тревоги Dies irae и лирические откровения Lacrimosa – как ожившие в звуках цитаты из предсмертного письма Моцарта: «Больше мне нечего бояться… Никому не дано изменить предначертанного судьбой. Надо послушно склониться перед волей Провидения». Финал, когда к небу возносят мольбы о вечном мире и тихом свете, действует так, что «Реквием» тут же хочется послушать еще раз, – он возлагает большую ответственность, но одновременно снимает тяжесть. Публика, аплодировавшая благочестивым катаклизмам и трагическому могуществу музыки, начала это делать не сразу, очарованно следя, как дирижер, закончив «Реквием», долгую минуту медленно опускал руки.

Фестиваль продлится десять дней. Сегодня – его второй концерт: непременный в последнее время участник знаковых программ, французский пианист Люка Дебарг сыграет Баха, Шопена и Листа. Далее – концертное исполнение вердиевской «Аиды», которую Вишневская обожала. «С ней я была принята в Большой театр, с ней я впервые появилась на оперной сцене за границей», – вспоминала певица. Фестиваль Ростроповича снова предлагает высочайшие исполнительские стандарты: в Москве «Аиду» исполнит не кто-нибудь, а известные во всем мире итальянские певцы (носители стиля и языка) плюс оркестр Maggio Musicale Fiorentino под управлением Зубина Меты.

Еще одна, выдающаяся по качеству программа – Лондонский филармонический оркестр под управлением Владимира Юровского и со скрипачом Борисом Бровцыным. Играют редкий для России репертуар – Элгара и Цемлинского. Понятно, что и Филармонический оркестр Радио Франции под управлением Мюнг-Вун Чунга привлечет внимание знатоков. Тем более что Тройной концерт Бетховена и Первую симфонию Малера не часто услышишь. Фестиваль выйдет за рамки столицы: солисты Центра оперного пения имени Галины Вишневской дадут концерт в родном городе певицы – Кронштадте. А Петербург примет спектакль того же центра – «Паяцев» Леонкавалло на сцене Эрмитажного театра.