Posted 28 марта 2016,, 21:00

Published 28 марта 2016,, 21:00

Modified 8 марта, 03:06

Updated 8 марта, 03:06

Кому в Лебедянии жить хорошо?

Кому в Лебедянии жить хорошо?

28 марта 2016, 21:00
Недавние выпускники Дмитрия Брусникина из Школы-студии МХАТ, будучи еще студентами, сумели организоваться в одну из самых многообещающих российских трупп. Пойдя путем студентов Сергея Женовача, чей союз оказался настолько органичен и крепок, что перерос в самостоятельный театр, «брусникинцы» пока остаются кочующей труп

На «СВАН» надо потратить весь вечер. Сначала актеры устраивают читку поэмы, знакомя зрителей с острым текстом одного из самых популярных современных поэтов Андрея Родионова и журналиста Екатерины Троепольской. Читка – это «отправная точка» для зрителя, голый текст, который в течение вечера начнет превращаться в сценическое действо, и это возможность попытаться взглянуть на режиссерскую мысль в самом ее зародыше. После читки «брусникинцы» показывают этюды – в этюдах царствует актер. Импровизируя, обыгрывая одни и те же задачи и условия по-разному, они пытаются найти равновесие в тексте. Надо сказать, что в процессе работы над этюдами молодые актеры не боятся экспериментов и натурально набивают себе синяки – вот что значит «бесстрашные брусникинцы». И только потом вас приглашают собственно на спектакль.

Действие в «СВАНЕ» происходит в стране Лебедянии (где поэт больше, чем поэт). Чтобы стать законным гражданином Лебедянии, надо сдать краснощеким сотрудницам УФМС экзамен по стихосложению – только поэт, воспевающий русские леса и поля, имеет право проживать в этой чудесной стране. В остальном же Лебедяния с ее вечно обедающими начальниками («Для УФМС польза чая огромна!») и вечным «приходите завтра» от самодовольных чиновниц («Как это вас, такую скучную, да из начальников вдруг поперли?») – это родная бюрократическая Россия, в которой человек с печатью – самый главный человек. Со всей чиновничьей строгостью оценив стихи от жаждущих гражданства Саид-Шаха и Молдакула, комиссар поэтического трибунала Клавдия Петровна, опасная бальзаковская девица, в тайне желающая, конечно же, женского счастья, слышит предсказание слепой цыганки Октавии: «А не выйдешь замуж, тогда паранойя твой мозг разорвет, и ты станешь убийцей». И влюбляется в простого русского учителя поэзии для нелегалов Славу Родина. Правда, перед бракосочетанием, которое случится спустя месяцы, к ним придется «применить протокол поэтической совместимости» – и так Клава, верный винтик системы, едва не становится ее жертвой.

О спектакле про страну победившей поэзии можно сказать поэтично – он бувально пропитан «невыносимой русскостью бытия». За внешним каламбуром текста Родионова и Трое­польской, подкрепленного маскарадом Квятковского, скрывается горькая правда о жизни внутри государства, которое мы сами сделали тоталитарным. Режиссер Квятковский с энергичными «брусникинцами» создал спектакль-конструктор. Над сценой-шестеренкой возвышается двуглавый лебедь – герб поэтической страны, такой же значок носят на груди все сотрудники УФМС, одетые в яркую зеленую форму. «Брусникинцы» пляшут и поют, перемещаясь между бесконечными лентами-заграждениями, «надежными» границами хрупкой страны, обращаются к зрителям, словом, актерствуют. К финалу, то есть визиту Молдакулова сына в УФМС под начальством уже замужней и жизнерадостной Клавы Родиной, маскарад резко прекращается. Больше нет вымученных стихов, которым так рады прислужники системы, нет ничего показного, кормящего тоталитарное государство. По деревянной шконке, залитой черной краской, идет настоящий поэт, обнаженный во всех смыслах, лишенный всего родного, и читает пронзительное стихотворение. Настоящее стихотворение о родине.

"