Posted 27 ноября 2013,, 20:00

Published 27 ноября 2013,, 20:00

Modified 8 марта, 04:51

Updated 8 марта, 04:51

Красный след

Красный след

27 ноября 2013, 20:00
В программах 31-го Туринского кинофестиваля собрано 185 фильмов, 70 из которых – дебюты или вторые работы начинающих режиссеров, а 46 лент еще нигде не показывались. В конкурсе, как обычно, преобладает бытовой реализм с вкраплениями экстрима. Российских картин на фестивале нет – не прошли отбор. Кто виноват – авторы ил

Типичный пример бытового реализма – «Девушка из караоке» Висры Вичит Вадакан (Таиланд – США). Са приехала из деревни в Бангкок, чтобы найти работу, которая позволила бы ей поддержать родителей. Протарабанив три года на фабрике, она пришла к выводу, что выгоднее приторговывать телом в караоке-клубе, завлекая клиентов пением. Правдоподобие этой истории особых сомнений не вызывает, а за героиню и ее семью даже можно порадоваться, но тратить полтора часа времени, чтобы посмотреть кино, в котором нет ни одного нетривиального кадра, сюжетного поворота или содержательного диалога, совершенно ни к чему.

Немногим более интересны «Плохие волосы» Марианы Рондон (Венесуэла): при том же обилии бессодержательных планов здесь присутствует нечто вроде сюжета. Молодая вдова, чей муж погиб в криминальной разборке, видя, что ее 9-летний сын пытается выпрямить свои курчавые волосы, начинает подозревать у него нетрадиционные сексуальные наклонности и в конце концов вынуждает беднягу коротко постричься. При этом самое интригующее в картине – два телесообщения. В одном из них говорится, что в знак поддержки своего кумира Чавеса, потерявшего шевелюру вследствие химиотерапии, подданные в массовом порядке бреют себе головы; а во втором – что некий патриот зарезал мать, так как Бог обещал ему за эту жертву исцелить Чавеса. Похоже, что постановщица чувствовала некую связь между частной жизнью и социалистическим маразмом власти, но не смогла ее художественно выразить.

Если в двух вышеописанных опусах есть хотя бы какой-то предмет для разговора, то в ленте с туманным названием «Blue Ruin» («Печальные останки»?) Джереми Солниера (США) его нет вообще. Бродяга, ночующий в старом автомобиле, а днем кормящийся в пустых домах, узнав, что убийца его родителей вышел из тюрьмы, решает ему отомстить. Поскольку предыстория мести излагается только на словах, а герой не вызывает никаких чувств, следить за тем, как он долго осуществляет свой замысел, очень скучно. Но было интересно прочесть, что Солниер, снимая картину, не занимался лечением собственных комплексов и не хотел ничего сказать человечеству, а лишь старался нас занять.

Также трудно определить, какую цель преследовал южно-корейский режиссер Ли Ю Хун в фильме «Красное семейство», поставленном по сценарию самого Ким Ки Дука, в котором показано северокорейское шпионско-террористическое гнездо, расположившееся в Сеуле под видом мирной семьи. Члены этой семейки, связанные железной партийной дисциплиной, занимаются тем, что убивают перебежчиков из Северной Кореи. Выполнению этой священной миссии препятствует разлагающее влияние буржуазного образа жизни, олицетворяемого настоящей южно-корейской семьей, живущей в соседнем коттедже. В конце концов, ослабившие бдительность агенты по ошибке мочат мнимого беглеца, то есть своего же человека, и приговариваются к смерти, избежать которой могут лишь в том случае, если убьют соседей, с которыми успели сойтись. Серьезному восприятию сей «классицистской» коллизии с выбором между чувством и долгом препятствует ужасающе визгливый тон корейских разборок, заглушающий даже английские субтитры, и поразительное сходство этого творения с анекдотическим «Случаем с ефрейтором Кочетковым», в котором аналогичное шпионское семейство проживало в советском городе и заманивало в свои сети утративших бдительность военнослужащих Советской Армии. Смеяться же мешает физиологическая отвратительность происходящего на экране, свойственная некоторым фильмам самого Ким Ки Дука вроде «Острова» и «Мебиуса», так что картина смотрится не столько с интересом, сколько с холодноватым недоумением.

Наиболее теплый прием пока встретила включенная в конкурс квазидокументальная лента Федерико Ферроне и Мишеле Мандзолини «Поезд в Москву». Картина основана на любительских съемках международного фестиваля молодежи и студентов, прошедшего в Москве в разгар хрущевской «оттепели» в 1957 году, и рассказана как бы от лица его участника – итальянского парикмахера Сауро Равалья, бывшего в те годы членом итальянской компартии. Фильм передает простодушные ожидания западных коммунистов увидеть в СССР земной рай и встретивших необычайно теплый прием изголодавшихся по общению с иностранцами советских людей, но разочарованных нищетой советского быта, открывшегося за праздничным фасадом. К сожалению, аутентичных съемок тогдашнего быта в ленте почти нет: гостям позволяли гулять без сопровождения, но съемки засекреченных объектов вроде бараков и коммунальных квартир на десяток семей явно не приветствовались.

"