Без ретуши

В «Последнем воскресении» американец Майкл Хоффман собрал блистательный букет театральных актеров во главе с Кристофером Пламмером (Лев Толстой) и Хелен Миррен (Софья Андреевна). Историю распада легендарной семьи зафиксировал в своем романе Джей Парини, чей сюжет и лег в основу фильма. Действие разворачивается в Ясной Поляне, в деревне Телятинки и, конечно, на последней толстовской станции Астапово. Лев Толстой разрывается между долгом и любовью, между предводителем толстовского движения Чертковым (Пол Джаматти) и собственной женой Софьей Андреевной. Не выдерживая изнуряющей борьбы и метаний, Толстой совершает свой знаменитый побег и гибнет на станционном топчане в окружении всех главных действующих лиц драмы своей жизни.

Начальные титры фильма простодушно напоминают забывчивому зрителю, кто такой, собственно, Лев Толстой и чем он знаменит: «Великий русский писатель, автор романов «Война и мир» и «Анна Каренина» отрицает частную собственность и проповедует непротивление злу насилием. Многие считают его святым». Пожалуй, это единственный момент, который может вызывать скептическую усмешку у «духовно богатого» россиянина (хотя, признаемся, что в подобном напоминании уже нуждается изрядное количество наших посетителей кинотеатров). Впрочем, это пафосное, растиражированное толстоведами определение фигуры Толстого, рассыпается уже на первых эпизодах.

Приезд молодого героя, романтического толстовца Валентина Булгакова (Джеймс МакЭвой) в Ясную Поляну поначалу напоминает известную сцену из «Москвы 2042» Владимира Войновича, а сам Толстой с окладистой седой бородой, в белой косоворотке, подпоясанной простой веревкой, – небезызвестного Сим Симыча Карнавалова. Однако веселые хулиганские глаза выдают в нем человека невероятно страстного, бесшабашного, умного и ироничного, способного на безумные поступки, что он впоследствии и продемонстрирует.

Главная ценность фильма – восхитительный актерский дуэт Кристофера Пламмера и Хелен Миррен. Дуэт, балансирующий между любовным экстазом и сумасшедшими гонками на выживание. В этом тандеме, как ни странно, нет ведущего и ведомого. Хелен Миррен отказывается от традиционной для Софьи Андреевны миссии служения гению, она играет личность не менее сильную и самодостаточную, чем ее гениальный муж. Именно поэтому его предательство превращает Софью почти в античную героиню, которая способна и в пруд броситься, и выстрелить в лицо врага, и разбить драгоценный сервиз под оглушительный аккомпанемент арии из «Мадам Баттерфляй». Сам же Толстой до самого смертного часа останется фигурой мощной, шекспировского масштаба – не случайно в репертуаре Пламмера одним из главных достижений стала роль короля Лира. Толстой, как известно, не любивший Шекспира, сам стал, по сути, персонажем его трагедии. Однако его прощание с миром авторы умело и органично сводят к прощанию с женщиной, шесть раз переписавшей от руки «Войну и мир». Гений принадлежит человечеству, но умирает на руках у любимой.

В «Последнем воскресении» нет ни высокопарной назидательности, ни скучного морализаторства, которые когда-то погубили масштабное полотно нашего киноклассика Сергея Герасимова (фильм «Лев Толстой»), превратив его в унылую лекцию для старшеклассников. В «Последнем воскресении» Толстой не разговаривает цитатами из своих произведений, не ходит босиком по широким русским полям, не боится быть смешным, одиноким, измученным сомнениями и заблуждениями. «Я и сам – не очень хороший толстовец», – с горькой усмешкой признается он. В том–то и беда, что мы по-прежнему считаем себя бОльшими толстовцами, чем сам Толстой.