Гостья из Лувра

По словам эксперта венецианской школы живописи, ведущего научного сотрудника отдела западноевропейского изобразительного искусства Ирины Артемьевой, о судьбе «Мадонны с кроликом» современникам известно практически все. Это небольшое полотно Тициан написал в 1530 году. Сохранилось даже письмо поверенного в делах герцога Мантуанского в Венеции к Федериго II Гонзага, в котором он сообщает своему государю, что «Мадонну с младенцем и Святой Екатериной» художник обещал закончить к Пасхе. Есть и документ, датированный мартом того же года, удостоверяющий оплату заказа.

Как пояснила Ирина Артемьева, эта лучезарная, сияющая работа Тициана стала данью уважения к старшему другу и учителю Джорджоне. «В этом полотне Тициан будто бы прощается с прекрасным миром, открывшимся ему в юности, – говорит искусствовед. – Никогда больше не напишет он такой безмятежной идиллической сцены, никогда не сможет вернуться в ту идеальную Аркадию, которую когда-то создавал вместе с Джорджоне».

Почти столетие «Мадонна с младенцем и Святой Екатериной» оставалась собственностью семьи Гонзага (она упоминается в составленном в 1627 году инвентаре этого богатейшего собрания), пока герцог Винченцо II не решился расстаться с ней и еще несколькими работами великих мастеров эпохи Возрождения – Мантеньи, Косты, Перуджино, подарив их кардиналу Ришелье. После смерти кардинала в 1642 году владельцем картины стал его наследник, герцог Ришелье. Однажды, играя с Людовиком XIV партию в мяч, герцог в азарте поставил на кон свою коллекцию и, проиграв, вынужден был уступить королю 25 картин за 5000 ливров. Так «Мадонна с кроликом» перешла во французское королевское собрание, позже – в Лувр, откуда очень редко «выезжает» на выставки в другие страны.

В Эрмитаже целых восемь картин дают представление об искусстве главы венецианской школы XVI века Тициана Вечеллио. К числу бесспорных шедевров Тициана относятся его «Кающаяся Мария Магдалина», и «Святой Себастьян», и даже «Даная». Одна из самых ценных картин Тициана «Венера перед зеркалом» была Эрмитажем навсегда утеряна в 1930-е годы: ее продали американскому коллекционеру, и теперь она хранится в Национальной галерее в Вашингтоне.