Posted 27 июня 2005,, 20:00

Published 27 июня 2005,, 20:00

Modified 8 марта, 09:32

Updated 8 марта, 09:32

Мы ждем перемен

Мы ждем перемен

27 июня 2005, 20:00
По общему мнению, фестивальный конкурс в этом году был ровнее и в среднем сильнее, чем раньше. Не только из-за роста российского кинорынка и повышения роли ММКФ в раскрутке фильмов, но и потому, что были ослаблены международные требования к фестивалям класса «А» (перестал действовать пресловутый «принцип девственности»

По оценке Федерации киноклубов, средний балл конкурсного фильма XXVII ММКФ – 5,8 из 10 возможных, по оценке зрителей – 4,2 из 5, по оценке суровых критиков – 2,8 из 5 (в прошлом году – 2,4). Внеконкурсная программа, включавшая победителей крупнейших европейских фестивалей, азиатский экстрим и две персональных ретроспективы – Конрада Вольфа и Робера Гедигяна, отразила реальное состояние мирового кино 2004–2005 гг.

Голливудских звезд первой величины на московском небосклоне в этом году не наблюдалось – по слухам, из-за нестыковок в фестивальном руководстве. Выманить из Америки смогли только Дэррил Ханну, но европейских имен хватало – фестиваль посетили Иштван Сабо (получивший на открытии фестиваля приз за вклад в мировое кино), братья Дарденны, Питер Гринуэй, Томас Винтерберг, Петр Зеленка, Жанна Моро (удостоенная на закрытии фестиваля приза имени Станиславского за актерское мастерство) и Анни Жирардо. «Бабу Аню», как ласково зовут любимую у нас со времен «Рокко и его братьев» французскую актрису, при этом не очень-то и приветили – пригласить пригласили, но ничем не наградили и даже на сцену не позвали даже в качестве «вручантки». «Нужно было дать ей приз имени Немировича-Данченко», – съязвил кто-то из журналистов.

Что касается призов конкурсным фильмам, то, как всегда, первыми определились критики. Жюри международной кинопрессы (ФИПРЕССИ), возглавлявшееся Сюзанной Арутюнян (Армения), отдало предпочтение «Гитаре-монголоиду» Рубена Остлунда – стильному, хотя и довольно бессвязному повествованию от лица 12-летнего мальчика. ФИПРЕССИ наградило режиссера больше за художественный потенциал, чем за реальное достижение. Жюри Гильдии киноведов и кинокритиков России во главе с Натальей Нусиновой вручило свой традиционный приз в виде слона «Хроникам обыкновенного безумия» Петра Зеленки. Приз зрительских симпатий, как это часто бывает, совпал с призом Федерации киноклубов и был отдан «Чамскрабберу» – гротескной истории о подростках и их родителях, очень технично снятой Арье Посиным, чьи родители в 70-е годы прошлого века эмигрировали из СССР в США.

В распоряжении большого жюри под председательством Валентина Черных было пять змееборцев серебряного и золотого достоинства. Присуждение главного приза фильму Алексея Учителя «Космос как предчувствие» вызвало неоднозначную реакцию. Во-первых, при отсутствии в конкурсе явного лидера любое решение порождает критику. Во-вторых, ходили упорные слухи, что жюри до последнего момента колебалось, как именно распределить награды между несколькими претендентами. В-третьих, частое награждение «своих» фильмов («Кукушка» – 2002 г., «Свои» – 2004 г.) всегда вызывает подозрения и в том, что руководство фестиваля «давит» на жюри, и в том, что отборщики специально складывают конкурс так, чтобы «свое» кино имело хорошие шансы. В-четвертых, картина Учителя не каждому ложится на душу и не во всякой голове складывается в единое целое.

«Первым назвал «Космос как предчувствие» в качестве кандидата на главный приз фестиваля член жюри Янош Кенди, и все остальные с этим согласились, – сказал председатель жюри ММКФ Валентин Черных, к которому я обратился за комментарием после церемонии. – Думаю, что мы приняли взвешенное и актуальное решение. Это картина о предчувствии перемен. И тогда, через 15 лет после войны, люди начали понимать, что дальше так продолжаться не может, и сейчас, через 15 лет после начала перестройки, думают то же самое». Симптоматично, что другая российская картина в конкурсе, «Пыль», кончается грозной песней Виктора Цоя «Мы ждем перемен».

И если сопоставить фильм-лауреат ММКФ с лауреатами Берлина («Вера Дрейк» Майка Ли) и Канна («Дитя» братьев Дарденн), понимаешь, что у российской картины, при всех ее действительных и мнимых несовершенствах, есть перед ними одно преимущество – она не столь приземлена. Или, если перефразировать Канта, побуждает думать не только о нравственном законе внутри нас, но о звездном небе над нами.

"