Сегодня ты танцуешь тверк, а завтра президента сверг

Бездуховный танец тверк, о котором еще месяц назад знали только поклонники Майли Сайрус и Ники Минаж, продолжает триумфальное шествие по преисполненной скрепами России. Бешеную рекламу танцу, основу которого составляет верчение, не побоюсь этого слова, попами, создают правоохранительные органы, отдающие борьбе с тверком силы, остающиеся от борьбы с игрушечными солдатиками, одетыми во вражескую форму. Не успели закрыть танцевальную школу в Оренбурге, случайно обучившую «пчелок» соблазнительно вертеть задами перед Винни-Пухом, как фронт борьбы переместился в Новороссийск (не путать с Новороссией). За недопустимые танцы у мемориала Малая Земля группу девушек заключили под административные аресты на срок от 10 до 15 суток, причем больше всех получила злоумышленница, выложившая ролик с танцем, как пишут в протоколах, в «сеть Интернет». Деяние квалифицировали как мелкое хулиганство.

Таким образом, «тверкчанки» из Новороссийска невольно пожертвовали собой на несколько суток, чтобы общество получило от власти новый сигнал: если песни в храме стоят «двушечку», то аполитичные грязные танцы около памятников народному подвигу нынче пока будут наказываться административными арестами. При этом утвержденного списка недопустимых для веселья, танцев, святых мест не существует – о каждом из них мы, похоже, будем узнавать только после очередных арестов.

В связи со всем этим сетевая общественность сначала опешила, а потом принялась задавать неудобные вопросы. Ей ведь так и не ответили, почему Киркорову петь в храме Христа Спасителя можно, а Pussy Riot нельзя, а подоспели новые темы для обсуждения. Например: разве деды воевали не за то, чтобы правнучки могли свободно танцевать в своей стране? И не считается ли сборный попсовый концерт на Поклонной горе или Васильевском спуске оскорблением святынь? А вдруг какие-то песни окажутся недостаточно духовными для вставшей с колен великой страны? Это мы уж молчим о нарядах популярных певиц: они, конечно, постараются надеть георгиевскую ленточку, но вдруг кого-то оскорбит сочетание этого символа с глубоким декольте, которое у большинства артисток является элементом сценической униформы. Не пора ли также запретить молодоженам открывать шампанское у Вечного огня? Ведь они его явно не за упокой павших воинов собираются распить. Не стоит ли регламентировать ширину улыбки прохожих, прогуливающихся в местах мемориалов воинской славы? Не попросить ли казаков походить по ночным клубам для проверки нравственности тамошнего досуга? Впрочем, на этот вопрос на днях получен положительный ответ: в Петербурге казаки уже собрались в соответствующий рейд – особенно трепетно их ожидают в гей-клубах, неравнодушных к причудливо одетым мужчинам.

Глядя на кощунственные фото из Новороссийска, представители старшего поколения, конечно, узнали этот мемориал на Малой Земле – в 1970-е он был важным элементом культа личности Леонида Ильича Брежнева. Тогдашняя советская историческая наука была очень близка к тому, чтобы объявить Малую Землю, где служил полковник Брежнев, местом коренного перелома в Великой Отечественной войне. До такого, правда, не дошло, но Малую Землю «пиарили» по полной программе. Тогда было понятно, что у мемориала танцевать нельзя, а можно только стоять со скорбным видом, в крайнем случае произнося торжественные клятвы.

Безумие сегодняшней ситуации с тверкующими «пчелками» заключается в том, что границы культурных запретов крайне размыты. В Советском Союзе всем было совершенно понятно, какую музыку нельзя слушать и какие танцы не рекомендуется танцевать. Ярко одевающиеся стиляги, таким образом, сознательно протестовали против системы, и в их правила игры входили риск насильственной стрижки и бег с препятствиями от комсомольских активистов. Молодые люди, игравшие рок-музыку, знали, что их могут за это выгнать из института. И так далее. А вот девушки, станцевавшие в XXI веке у мемориала, в подобной системе координат никогда не жили. Они, может, и о Леониде Брежневе ничего не слышали. За постсоветские годы эти девчонки, как и многие другие люди, успели привыкнуть к тому, что слушать и танцевать здесь, как и в любой нормальной стране, можно что угодно, что государство не регламентирует прически, длину юбок и ширину штанов. Что можно пойти в театр на классическую постановку, а можно на экспериментальную, что одни занимаются балетом, а другие тверком – и выбор только за вами, а не за парткомом. И выбор где танцевать – вопрос тоже ваш. Вашей совести, чувства такта и воспитанности.

Инициативы депутатов, казаков, городских сумасшедших и самопровозглашенных ревнителей нравственности можно было бы спокойно игнорировать, если бы правоохранительные органы не начали на всякий случай проводить обыски и заводить дела по любому их чиху.

И тем не менее у нынешних попыток регламентировать частную жизнь и культурные отправления населения нет никаких шансов вырасти в стройную систему. Со стороны эти инциденты выглядят так абсурдно, что государство не захочет под ними подписываться и придавать им статус официальной культурной политики.

К тому же давайте себе представим страну, в которой после двух десятилетий относительной свободы частной жизни вдруг окажутся запрещенными тверк, рок-н-ролл, авангард, стриптиз, кубизм, дабстеп, перформансы и, к примеру, западные сериалы. Что останется? Разрешенная попса и спектакли по пьесам, входящим в школьную программу? Пусть даже так, но чем тогда займутся представители свежезапрещенных жанров и аудитория, за годы открытости сильно расширившая свой культурный кругозор? Будут сидеть по домам и заниматься подпольным искусством, следя за тем, чтобы «компромат» не утек в YouTube? Это вряд ли.

Автор – музыкальный обозреватель «НИ»